Коротко говоря, советской немецкой литературе в основном повезло с критикой тем, что критика не слишком далеко отрывалась от практики литературы, учитывала конкретные условия, в которых существовала литература, и не била ее за то, чего она не могла дать. Однако надо заметить, что литературная критика в целом развита у нас всё же слабо. Даже альманах, позволяющий значительно поднять ее уровень, не внес пока особых изменений в это положение. И дело не в том, что в советской немецкой литературе нет "свободных" для занятия критикой авторов, а практику литературы не всегда удобно оценивать работу своих коллег. Дело в том, что даже те два-три литератора, которые могли бы успешно выступать в литературной критике, были заняты другими, более важными для них делами, а главное, не имели возможности, анализируя произведения, говорить о действительных причинах тех или иных явлений — это, как мы видели по советской литературной критике периода застоя вообще, было малопочтенным занятием.
Особое место в советской немецкой литературе принадлежит Вольдемару Эккерту. Хотя он и является автором стихов и рассказов, но главное в его творчестве, думаю, составляют не они, а его литературоведческие работы. Он накопил и обработал огромный материал по истории российской немецкой литературы, составив своими статьями своеобразный библиографический путеводитель по ней.[12] Ему принадлежит также небольшая, но яркая монография о жизни и творчестве известного ученого-литературоведа Франца Шиллера.[13] В настоящее время он работает над советским периодом литературы российских немцев, и можно, наверное, надеяться, что после выхода его труда статьи о советской немецкой литературе смогут быть гораздо более полными и совершенными, чем та, к концу которой я постепенно приближаюсь.
Завершая разговор о третьем этапе послевоенной нашей литературы, нельзя не сказать о событиях этого времени, сильно сказавшихся не только на литературе, но и советской немецкой публицистике. Связано это со сменой редакторов в "Нойес лебен" и во "Фройндшафт".
К середине 1983 года отрицательные черты в характере В.И.Цапанова настолько стали мешать в работе, что встал вопрос о его замене. Решение этого вопроса затянулось до осени 1984 года. В газету пришел новый главный редактор, тоже из аппарата ЦК КПСС, бывший ранее собкором "Комсомольской правды" в ГДР, В.В.Чернышев. К сожалению, его политика привела к еще более плачевным результатам, чем руководство В.И.Цапанова. Его стремление увидеть во всем, что касалось истории и современного положения советских немцев, во всем, что было ему не совсем понятно и ново, "идеологическую диверсию" и "информацию из первых рук идеологическому противнику", парализовало не только журналистику, но и художественную литературу. Тем более что главному редактору было очень многое непонятно и ново. Страх перед проблемностью, перед определенностью позиции в статьях, стихах, повестях вел к бесконечным придиркам, обвинениям сотрудников в "политической близорукости", подозрениям в их политической неблагонадежности. За короткий срок из редакции вынуждены были уйти практически все квалифицированные сотрудники (около половины редакции), составлявшие ее основу. Набирались же на их место люди случайные, впопыхах, без должной проверки — лишь бы они не ставили руководство в затруднительное положение наличием идей, предлагая что-то такое, что требует принятия решения. В редакции почти совсем не осталось и сотрудников из числа советских немцев.
В № 11 "Дружбы народов" за 1988 год председатель Комиссии по советской немецкой литературе при Союзе писателей СССР Роберт Вебер писал, что в редакции "Нойес лебен" советские немцы составляют всего четверть штата. Однако за время, прошедшее от сдачи статьи в журнал до ее публикации, численность немцев в редакции сократилась до одной десятой…
12
Woldemar Ekkert. Im Dienste der Heimat. "Heimatliche Weiten", 1/1984, 1/1986. Woldemar Ekkert. Bis zum Oktober. "Heimatliche Werten", 2/1986.