— Очень жаль, что у нас с вами, Виктор Иванович, не получается конструктивного разговора…
— А мне почему-то нисколько не жаль, — отрезал он.
— Значит, отказываетесь? Так Максютову и доложить?
Все-таки этот отставник хорошо владел собой. Иной на моем месте мог бы и поверить, будто мои слова не заинтересовали его ни на грош.
— Как хочешь, так и докладывай, мне-то что. Нацбез — пройденный этап. Разговаривать с вами — зря время терять.
— Значит, нет?
— Нет.
— Понимаю, — сказал я, поднимаясь. — Ну что ж, счастливо оставаться. Я прямо завидую: природа, форель, соседей никаких… По клубнику можно ходить, как по грибы. Кому захочется менять такую благодать на нашу возню, ведь так?
Он не ответил.
— А вы все-таки подумайте…
К моему удивлению, полковник Максютов еще не ушел: сидел, нахохлившись сычом, за своим гигантским столом-«аэродромом», работал и в неярком свете зеленого абажура настольной лампы выглядел жутковато. Вообще-то в кабинете имелась люстра, однако полковник предпочитал обходиться без нее. Громадные напольные часы в его кабинете — бронзовый с позолотой раритет середины позапрошлого века, когда-то украшавший гостиную купца первой гильдии, пущенного, вероятно, в расход в дни красного террора, — показывали половину третьего ночи. Поговаривали, что часы эти некогда стояли в кабинете самого Железного Феликса и что будто бы по его личному распоряжению бой у часов был не то отключен, не то сломан, но ход до сих пор оставался изумительно точным. Путь старых вещей извилист и детективен. Поговаривали еще, будто бы полковник Максютов выиграл эти часы на пари чуть ли не у Крючкова, но это вряд ли. Не та у него была весовая категория, чтобы заключать пари с Первым Шефом.
— Ну? — сказал он, отрывая взгляд от монитора и вперяя его в меня. — С чем?
Были у него какие-то неприятности, я это видел. Покрасневшие веки одрябли, под глазами четко обозначились рыхлые мешки. За трое суток не поручусь, но двое он не спал наверняка.
— С делом о разрезанном доме, — доложил я, демонстрируя полученную от Алимова папку. — Забрал. Это интересно. Образцы для экспертизы в машине. Кому прикажете передать дело?
С минуту полковник смотрел на меня воспаленным взглядом и, как видно, изучал во мне что-то, мне недоступное. Затем протянул руку за папкой, для чего-то прикинул дело на вес, молча запер его в стол и уже потом спросил:
— Без происшествий?
— Без, — ответил я и спохватился. Полковник Максютов любит повторять, что истина зарыта в мелочах, и с этим тезисом я в общем согласен, а в частностях — когда как. — Если не считать происшествием землетрясеньице на четыреста первом километре и ненормальную собаку.
Он немедленно потребовал доложить подробно. Выслушав, дважды кивнул, как бы подтверждая свои умозаключения.
— Укушенный — он кто?
— Некто Каспийцев, корреспондент «Уфо-пресс». Корреспондентской карточки у него не было, но я позвонил редактору и проверил.
— Эта «Уфо-пресс» — что, газета?
— Журнал, — объяснил я. — Стопроцентно шаманский и тем не менее довольно захудалый. Удивительно, но факт.
— Бывает и так, — равнодушно сказал Максютов и помассировал виски. Поморщился, встал из-за стола, прошелся по кабинету, разминая ноги. — Ну, с этим ясно. А что Шкрябун? Отказался?
— Наотрез. — Я положил на край стола диктофон. — Здесь запись нашего разговора.
Максютов не глядя подобрал диктофон, включил и несколько минут бродил по ковру взад-вперед, слушая. Потом ухмыльнулся неизвестно чему и с прищуром посмотрел на меня.
— Так себе удовольствие было, да?
— Пожалуй, — осторожно согласился я. — В общем, вполне понятные комплексы отставника. А в существовании архива я убежден.
Полковник зевнул, прикрыв рот.
— Почему ты так считаешь?
Я невольно втянул диафрагму. Всем в отделе известно, что полковник Максютов «тыкает» либо любимчикам, либо тем, чьей работой он страшно недоволен и кого собирается загнать за Можай. И не одному из первых случалось пополнить ряды последних.
— Шанс вернуться в Hацбез, — коротко ответил я.
— Значит, есть смысл нанести ему еще один визит, так думаешь?
— Думаю, он придет сам. И довольно скоро.
— Завтра? Послезавтра?
— Возможно.
— А если не придет?
Я не ответил, сочтя вопрос риторическим, и правильно сделал.
— Подполковник Шкрябун сейчас будет здесь, — сказал Максютов и, посмотрев на меня, остался доволен произведенным впечатлением. — Как раз перед тем, как ты вошел, я велел выписать ему пропуск. Вот так, Алексей. Поработал ты хорошо, хвалю. Так хорошо, что Шкрябун в одно время с тобой к столбу пришел, корпус в корпус. Признаться, не ожидал…