– Это верно. Кажется, ты все продумала, Мег, – сказал Джордж.
– Хватит вам быть такими вежливыми, решайте быстрее и перейдем к другой теме, – сказал Клиф.
– Больше тем нет. Мы уже до тошноты обсуждали тот вопрос. Я собираюсь идти спать. Подумай о коттедже, дядя Джордж, и дай мне знать.
– Мне нечего думать, дорогуша. Я согласен. Скорей всего это лучший вариант.
Мег перегнулась через стол и поцеловала его. Кольца лежали на столе и поблескивали в свете лампы. Мег положила их в карман.
– Что ты делаешь? – спросил Джордж.
– Беру их с собой. Ведь их прислали мне, не так ли?
На следующее утро небо было пасмурным, а воздух туманным, однако Мег решила пройтись пешком. Она плохо спала и подумала, что свежий воздух, хотя и сырой, освободит ее от головной боли.
Она понимала причину своей депрессии. Ее вызвали не присланные кольца, не инцидент на дороге и не ее подозрительное отношение к Райли. Она видела во сне Ника, всю ночь вертелась, сбила все простыни и в итоге завернулась в них, как в разновидность смирительной рубашки. Она не помнила свой сон, осталось только ощущение опасности и тревоги.
Ее окликнули – машинально она остановилась и помахала. Старая миссис Хендерсон звала ее с веранды и так лихо перегнулась через перила, что могла свалиться.
Невозможно было не обратить внимания на такой призыв, и Мег свернула с дороги. Она и Клиф не любили миссис Хендерсон с детства. В этом у них никогда не было разногласий. Соседка потчевала их пирожными и поцелуями, когда они были детьми и не умели отказаться. Ее пирожные были жесткие, как камни, а поцелуи, наоборот, влажные и мягкие. Соседка преследовала только одну цель – узнавать от детей об их родителях и о семейном скандале. Она добилась немногого, получая в ответ на свои вопросы лишь бормотанье и неловкое молчание. Но какой ужас охватывал детей во время этих визитов к дорогой миссис Хендерсон! Мег остановилась у крыльца.
– Доброе утро. Вы что-то хотели?
– Заходи на веранду и присядь. – Соседка оскалила вставные зубы.
«Лучше присесть с Джеком-потрошителем, – подумала Мег. – Слава Богу, я достаточно взрослая теперь и смогу отказаться от нежелательного приглашения».
– Боюсь, что не смогу, я опаздываю.
– Вот так всегда, – объявила миссис Хендерсон всему миру. – Дети вырастают, задирают нос и забывают людей, которые делали им добро. Думаю, ты выше того, чтобы тратить свое время на простой народ.
Возраст не смягчил душу миссис Хендерсон. Мег продолжала оставаться вежливой:
– Я не забыла вас, миссис Хендерсон. Но я очень занята в магазине эти дни.
– Я слышала об этом. Ты, должно быть, сошла с ума, если остаешься наедине с таким человеком, как Райли. Не успеешь глазом моргнуть, как он тебя изнасилует.
– Вы действительно так считаете? – Ледяной тон Мег не действовал на миссис Хендерсон.
– Я не считаю, я уверена. Спроси лучше ту бедняжку, которая работала у него раньше. Он сорвал с нее одежду прямо за прилавком. И еще он растратчик. Лучше проверь свою бухгалтерию.
– Когда он меня ограбит? Перед тем как изнасилует или после?
– После… то есть прежде… Ты хочешь меня переговорить?
– Не смею и надеяться. До свидания. Желаю вам хорошего дня, миссис Хендерсон.
Дрожащий голос миссис Хендерсон долго сопровождал Мег, пока она шла от ее дома. Она различила слова «выскочка» и «слишком умна, до добра не доведет».
Прилив адреналина замечательно излечил головную боль. Мег шла и тихонько напевала.
Райли мог присвоить чужие деньги, но Мег не верила, что он напал на Кэнди на прилавке или под ним. Хотя смешного здесь мало. У миссис Хендерсон мозги как помойное ведро, а язык змеиный, но ведь и у других не лучше. Если большинство в городе думает также, то Райли в беде, а следовательно, и Мег. К тому времени, как соседка разнесет их разговор по городу, все будут считать, что Мег и Райли занимаются любовью на прилавке.
Она проходила мимо магазина «Хозяйственные товары», когда начался дождь. Мег прибежала в свой магазин, слегка промокнув. На двери красовалась надпись «Открыто», внутри горел свет, но Райли не было видно. Потом она услышала его голос из офиса:
– Сколько раз мне говорить, Дебби? Я не могу это сделать.
– Смог бы, если б захотел. Ты теперь управляющий.
– Нет. Даже если бы и был, то не сделал бы этого. Том уже подозревает… Ты не можешь сделать, чтобы ребенок заткнулся?
Раздался ноющий голос Томми:
– Я хочу уйти. Хочу конфету. Я хочу… – Безошибочный звук пощечины заглушил слова. Ребенок закричал.