И конечно, Александра здесь встречали не просто как дорогого гостя, а как близкого друга.
— Осип Наумович. — Александр коротко поклонился мастеру, который выбежал из своего кабинета, как только ему доложили, что пришёл Мечников.
— Александр Леонидович? — Осип тоже церемонно поклонился и впился взглядом в лицо Веры. — О мой бог. Какой типаж! Это же настоящая валькирия! Вы её украли со съёмочной площадки?
— Осип Наумович. — Александр выразительно посмотрел на модельера. — Она не актриса. Она настоящая. — Саша аккуратно отогнул свободный пиджак на девушке, чтобы была видна кобура с Макаровым.
— Сокровище. Просто сокровище. Но я уже знаю, что мы будем делать с этой красотой. Осип только чуть огранит этот бриллиант, и можно будет его вставлять в корону.
— Ох, запудрите вы девчонке голову, Александр Леонидович, произнес Григорий, когда девушку увели.
— Все под контролем, Гриш. — Александр усмехнулся. — Мне только восемнадцать. А вот девчонке нашей двадцать пять уже, и ни кола, ни двора. Так и будет бегать с пистолетом до старости? А тут пароход, толпа мужичков, да многие после омоложения… Если не будет дурой, свой шанс не упустит. Ну я ей про то специальным образом расскажу.
— Прости. — Григорий неожиданно протянул свою лопатообразную ладонь для рукопожатия. — Я всё время забываю, насколько ты умнее всех нас.
— Не умнее, Гриш. — Александр вздохнул, и крепко пожал руку охранника. — Я как талантливый мальчишка — шахматист. Если с ним сесть играть, он разделает любого наголову. А если противник начнёт драться? А если достанет ствол?
— Вот для этого и мы рядом. — Григорий улыбнулся.
Через час, Вера не вышла, а буквально выплыла из недр ателье, в бледно-голубом платье длиной чуть ниже колена, косой линией подола, открывающей стройные ножки в туфельках из белоснежного сафьяна, с пояском, из тонких серебряных цепочек, и открытой шеей, на которой висела цепь голубовато-серебристого цвета, с кулоном в виде дракона. Поверх платья было накинуто пальто из тончайшей белой шерсти, с серебряными пуговицами.
— Гриша, забирай эту красоту, вместе со старой одеждой и стволом, а я побеседую с нашим кудесником. — Александр ласково посмотрел на хозяина ателье и Осип сразу поскучнел. Он прекрасно знал кому обязан превращением маленького кооперативного ателье в модный дом, с ежевечерним показом, магазином, мастерской и штатом манекенщиц. Знал и никак не мог отблагодарить своего благодетеля, который к тому же был автором как минимум половины силуэтов.
— Вы таки хотите заплатить мне за эту безделицу? — Грустно произнёс он, и опустил голову.
— Осип Наумович, о чём мы с вами договаривались? — Александр аккуратно, но твёрдо взял модельера под локоть. — И с каких это пор, платиновая цепочка с платиновым же кулоном, у нас безделица?
— Ой, ну зачем ви травите мою слабую душу? — Осип попытался вывернуться, но Александр держал крепко. — Што таки скажет моя мама? Как я взял деньги за такую красоту?
— Таки не делайте мине нервы у меня есть кому это за вас. — Александр тоже перешёл на одесский говор. — С каких это пор, красота стала забесплатно? И я точно скажу, что вам будет говорить ваша мама, сто лет ей здоровья. Она скажет, Ося, если люди говорят бери деньги, значит надо брать. Потому что без денег это бардак. А бардак, это верный способ уйти в хламидники. _ Александр заглянул в глаза Лейзеру. — Я таки был понят, или это вот как-то ещё?
— Саша. Ви меня пугаете до колик. — Осип вздохнул. — Я уже сибе думаю, что таки знаю вас, но нет. Ви таки опять полны сюрпризов. Саша, скажите в каком хедере[6] ви учились, и я уже буду себе спать спокойно.
— Осип, не торгуйте мне химины куры[7]. Кто много знает, не спит крепко. Просто скажите честно сколько это стоит, и продолжайте мучатся вопросами.
Оказавшись в машине, Александр ещё раз окинул Веру длинным взглядом.
— Хороша. — Он улыбнулся чуть зардевшейся девушке. — Вер, смотри. У нас есть пароход, где будет полно женщин, мужчин, и вообще всяких людей. Часть из них — никчёмные, пустые обмылки. Ни богу свечка ни чёрту кочерга. Но будет много настоящих. Прошедших войну и революцию, а то и не одну, гениев в науке, или в искусстве. Они все разные, но если скажем человек гениальный художник, то скорее всего никто не будет от него ждать такой же гениальной игры на рояле. То есть в чём-то он силён, а в чём-то слаб. Ровно, как и ты. Ты можешь любого из них размазать в бою, и конечно проиграешь на его поле. А что это значит? Значит вы практически равны. Да, ты не сможешь написать песню которую будут петь миллионы, а он не сможет зайти на охраняемый склад, и взорвать его. И не нужно мне тут говорить, что написать песню это сложно, а стать отличным воином просто. Да воинов больше чем поэтов песенников, но только на поле боя. В том месте, где ты окажешься, будет много поэтов, музыкантов, генеральных конструкторов, и прочих героев. А воинов таких как ты ну может с десяток.