- Я ничего не сказал, поступайте, как знаете, – зевнуть в середине фразы было не красиво.
- Интересная реакция, – звонко рассмеялась фигура в чёрном одеянии.
- У меня своё отношение к загробной жизни.
- С удовольствием послушаю, что в нём нового.
- Всё новое – это хорошо забытое старое. Просто не верю, – пожалуй, стоит надавить на логику, – разве справедливо, что за короткий отрезок жизни человек может получить нескончаемый ад? Несколько ошибок и вечные мучения.
-А нескончаемый рай? – парирует святой отец.
- Разные стартовые условия. Богатые могут больше времени посвятить душе. Бедным приходится бороться за выживание, – делаю акцент на справедливость.
- И как? Помогает это богатым? Среди них больше праведников, монахов, святых? Наличие денег или власти не влияет на духовность. Скорее даже наоборот…
- Знаю, знаю, легче верблюду пройти в угольное ушко, – не культурно перебивать, но ждать пока распишет предсказуемую мысль, которая и так понятна, нет никакого желания, – логика этого и не понятна.
- А вы не ищите в этом логики. Как часто люди поступают правильно? – пожимает плечами монах.
- Все претензии к Богу, он же создал нас по образу и подобию, – перевожу стрелки. Мяч на поле противника.
- Нет, это не так, – делает странное заявление церковнослужитель.
- Прям в Гугл загоняете. Даже я помню, что после создания мира создан человек по образу и подобию, – комментирую по памяти.
- «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему», – процитировал монах.
- Я практически так и сказал, – усмехнулся я.
- СотворИМ, – выделил окончание старик, – запланировал. А создал только по образу. Подобием человек должен стать сам. Поэтому не надо валить свои проступки на замысел Божий. У человека до самой смерти время – расти и совершенствоваться.
- Допустим, – смещаю акцент, – зачем Бог создал смерть, сам ограничил время на развитие?
- Человек не создан для смерти, фактически, это наш добровольный выбор. Но хотят люди или нет, а все воскреснут, и что ждёт: ад или рай – тут каждый решает за себя.
- То есть страх смерти побуждает верить в загробную жизнь, – делаю вывод.
- Вы боитесь смерти? – и чего он мне выкает, вроде в деды годится, какой культурный старик.
- Смерти – нет. Боли предсмертной, например, мечом посекут – да, боюсь. Чувство безысходности, лёжа раненым понимать, что ничего сделать не могу – тоже напрягает. Но самой смерти не страшусь, – выдаю, покопавшись в себе.
- А хотели бы после смерти перед кем-то отчитываться? – старик заинтересованно посмотрел мне в глаза. Воу, воу, не давите на меня, святой отец.
Брр, меня передёрнуло от этой мысли.
- Мало кто хочет, – отреагировал на мою реакцию монах, – так с чего взяли, что если Бога нет, то выдумать должны именно такого? Если Бога придумали люди, то он был бы логичным, понятным, а главное удобным. Чувство страха скорее толкает придумать религию, где после смерти ни перед кем не надо оправдываться. Тем более, посмотрите на основные религии, там же критерии «отбора» очень жёсткие. Да и религия, в которой надо либо горбатиться всю жизнь, либо большой шанс получить вечные муки в довесок к вечной жизни – не тот способ избежать страха перед смертью, который хочется большинству.
-Предположим, что Бог есть. Зачем тогда он допускает смерть? Даже праведники умирают, уж они-то заслужили поблажки, – не унимаюсь.
- А что в смерти страшного, если за ней следует вечная жизнь? Окружающая нас действительность – это школа, и после неё жизнь продолжается, – заводит шарманку собеседник нравоучительным голосом, даже пальцем в небо тычет. - Нелепо выглядит ученик, который с фанатизмом цепляется за учёбу, и с паникой смотрит на будущее «после». А ведь именно там и начинается настоящая жизнь.
- О чём с ним спорить? – догнала нас Алиска и бесцеремонно влезла в разговор, – он же в жизни не разбирается. И говорит только дурости.
- Вот уж профессионал в разумных аргументах, профессор кафедры «риторики», – огрызнулся я, – как там говорили в старину: «мальчики с Марса, девочки с Венеры». И о какой логике можно говорить, если Венера единственная планета в Солнечной системе, которая вертится против часовой стрелки.
- Дурак! – прилетел мне удар локтём в бок.
- Ну и бабы пошли: в морду плюнешь, драться лезут, – ну не бить же девочку, придётся вести словесную дуэль.
Но Алиска тактично уклонилась от боя. Посчитала, что её стихия оружие, а не болтовня. И это близко к истине, ораторские способности оставляют желать лучшего, а вот железяками машет профессионально, этого не отнять, во время нападения успел оценить.