— Ну, друзья, будет сегодня заниматься, — сказал Светлов после какого-то интересного объяснения, — хорошенького понемножку.
Он закурил папироску и встал.
— Да разве мы занимались сегодня? А урок? — осведомился с чрезвычайным изумлением Гриша.
— Да ведь уж мы, слава богу, часа три занимаемся, какой же вам еще урок? — спросил, в свою очередь, Светлов, посмотрев на часы.
— Он, верно, все спал, — звонко засмеялась Сашенька.
Но она схитрила: ей самой казалось до этого времени, что урок еще впереди.
— А как же завтра-то? — обратилась Калерия с недоумевающим видом к Светлову.
— Завтра опять будем заниматься, — ответил он, садясь подле нее, — каждый день, Калерия Дементьевна, будем заниматься.
— Я знаю; я не то хотела спросить, — сказала она, прямо и весело посматривая в глаза учителю, — я хотела спросить, что к завтрашнему дню нам выучить?
— А! Вон вы о чем спрашиваете. Ничего учить не нужно. А вы вот подумайте хорошенько обо всем, о чем мы сегодня толковали, — завтра вам это и пригодится. И вы, Александра Дементьевна, тоже.
— А я? — спросил Гриша.
— И вы, разумеется.
В эту минуту вошла Лизавета Михайловна. Лицо ее выражало живейшее удовольствие.
— Ну, что? кончили, ребятки? — ласково обратилась она к детям и потрепала по щеке подвернувшуюся ей ближе других Сашеньку.
— Ах, мамочка, как нам весело было! — с наивным восторгом сказала Калерия, подбегая к матери, — просто чудо!
— Александр Васильич до того смешил, что мне даже больно стало, — заметил Гриша, сделав забавную гримасу носом.
— А задачу, мамочка, Гриша не разрешил, которую ему Александр Васильич задал, — объявила Сашенька.
— А вы, Александра Дементьевна, разве разрешили? — спросил у нее Светлов.
Сашенька сконфузилась отчего-то и убежала. Гриша решительно объявил, что есть хочет, и отправился вслед за сестрой. Калерия, которой мать что-то шепнула на ухо, тоже ушла.
— Ну, как вы нашли моих провинциалов? — спросила Лизавета Михайловна у Светлова по уходе детей.
— Славные детки, развитые такие, — сказал Александр Васильич.
— Вы, кажется, уже успели завоевать их расположение? — весело заметила ему Прозорова.
— Как будто похоже на это, — ответил ей так же весело Светлов.
— Впрочем, надо вам сказать, что это редкость, что они так скоро полюбили вас. Особенно Гриша меня удивил сегодня: веселый такой; а то он вообще учителей недолюбливает.
— У детей на этот счет бывают какие-то свои особые соображения. Я, во всяком случае, очень рад, что Любимов рекомендовал меня вам: с такими детьми весело заниматься, — сказал Светлов. Он взялся за фуражку.
— Что это вы, уж уходить думаете? — спросила Прозорова.
— Да, позвольте с вами проститься: пора.
— А я рассчитывала, что вы отобедаете с нами запросто, — несколько робко пригласила она.
— Неужели я еще не успел вам надоесть? — улыбнулся Александр Васильич.
— Ах, если только за этим дело, так, пожалуйста, оставайтесь.
Светлов колебался.
— Александр Васильич, я вас приглашаю не из простой учтивости, — заметила ему, одушевляясь, Лизавета Михайловна, — но мне было бы приятно видеть вас у себя за обедом…
— В таком случае… отдаюсь в ваше распоряжение, — сказал Светлов, бросив на кресло фуражку.
— Вот это очень мило с вашей стороны. Может быть, и доктор подъедет. Мы сегодня поздно пили чай, не завтракали, так что не беспокойтесь, не проморю вас; сейчас и за стол сядем. Только уж не взыщите: обед будет домашний, — предупредила Лизавета Михайловна и пошла распорядиться.
«Положительно, я видел ее где-то», — подумал Светлов, опять пристально следя за удалявшимся лиловым платьем хозяйки. Александр Васильич стал усиленно припоминать — и вдруг просиял. «Вот странный-то случай! И первая встреча и первый урок — первый заработок, — мелькнуло у него в голове. — Но не ошибаюсь ли я? Нет, нельзя ошибиться, впрочем: такое оригинальное лицо…» — мысленно беседовал он сам с собою. Вернувшаяся хозяйка застала его врасплох на этих мыслях.
— Уж не передумали ли вы? — спросила она озабоченно у Светлова, видя, что он как будто несколько растерян.
— Ох, нет, совсем не то. Но вот странный случай: я должен прежде всего извиниться перед вами, Лизавета Михайловна…
— Вы… предо мной?.. В чем же это? Вот уж не в чем-то, кажется… — сказала Прозорова, смутясь вдруг, сама не зная чему.
— Ну, не скажите этого. Не припомните ли… не были ли вы, несколько недель тому назад, удивлены одним-поклоном? — проговорил Светлов, слегка зарумянясь.