Ребята оказались молодыми и необременёнными семьями и заботами. Один фрилансер дизайнер, второй студент медик. Денег на жизнь хватает. Фрилансер год жил в Непале и работал оттуда. А медик приезжал к нему в гости. Вместе не торопясь прошли по тропе Аннапурны. А сейчас хотят подняться на Эльбрус. Но вот что удивительно, в Непале поднимались почти до пяти километров, а четыре километра – это обычно. Но там не было горной болезни, а здесь она есть, хотя ещё и до четырёх километров не поднялись.
Понадеявшись, на то, что горная болезнь им не грозит, таблетки не взяли. Пришлось поделиться своими запасами, заодно прочитать лекцию о том, что высота над уровнем моря, понятие, почти не связанное с горной болезнью. На Эльбрусе всё не так как в Гималаях. Здесь высота переносится намного тяжелее и если проводить сравнения, то пять километров на Эльбрусе – это как семь километров на Эвересте.
Накормил таблетками, боль прошла, уснули. Утром хотели подняться до Приюта 11, и идти на штурм уже оттуда. Ну что, вполне логично, получается экономия по времени почти два часа. Утром Эльбрус накрыла непогода. Эдуард и Роман спустились вниз, наслаждаться цивилизацией и насыщать организм кислородом. Покидая бочку взяли с меня обещание никого в их половинку не селить, а если вдруг погода наладится, тут же вызывать их. Мои соседи ушли в Приют 11.
Не успел я насладиться одиночеством, как в бочку вселилась следующая партия восходителей. Три человека, которые ещё не решили, хотят ли они восходить или нет. Перед принятием окончательного решения хотели попробовать. Меня они сразу классифицировали ка «Снежного барса». Этакого жителя гор, почти аборигена. Я не стал сильно отпираться, рассказал всё, что знаю, благо этого всего у меня было немного. Предложил составить компанию, если они согласятся со мной прогуляться и, не дожидаясь ответа, завалился спать. Мне очень нравится иногда спать днём. Это не потребность, это удовольствие. А необходимость получать удовольствия – это потребность. Дневной сон- это удовольствие, когда никуда не надо и никому не нужен. Жаль, что такая возможность есть не всегда, но в этом и удовольствие. Потому что если бы это можно было бы всегда и везде, то дневной сон превратился бы в обычную и, возможно, ненавистную рутину. А так – редкое удовольствие.
Проснулся – тихо. Вышел в большую комнату, а там все трое восходителей сидят на скамейке, как воробьи на жёрдочке. Почти готовые к выходу. «Уже сходили?», «Нет, тебя ждём». Елы палы! Оделся, собрался, пошли.
За что мне такой почёт? Спрашивают, идут след в след. Со стороны я, вероятно, очень был похож на гида или проводника. А по факту, опыта восхождения у меня больше в два раза, чем у них. А у них – никакого, т. е. ноль. Как известно, что ни умножай на ноль, ничего кроме нуля не получится. Дошли до ровного места, перед подъёмом на Приют 11. Обратил внимание, что двое всё время настраивают телескопические палки. Оказалось, что вместо того, чтобы вращать сами палки, пока они не зажмутся эксцентриком, они вращали кольца. Зажал палки, мой рейтинг вырос до невообразимой высоты.
Иногда в просветы между облаками и снегом, просвечивались невнятные силуэты Приюта 11. На коротких остановках рассказывал о высокогорной болезни, эйфории, отёк лёгких, обморожениях, про то, как в такую пургу не заблудиться и прочую информацию, почерпнутую мной из доступных и бесплатных источников, а также из собственного житейского опыта. Когда дошли до Приюта, показал скалу с табличками, на которых имена погибших альпинистов. Рассказал, что, не смотря на их героизм, мы прошли совсем ничего и выше будет ещё сложнее и дольше.
Навстречу спускались заснеженные группы, те, которые ночью ушли в звёздное небо. Непогода накрыла их буквально перед рассветом. Одна из групп не дошла до вершины метров 100. Жаль, что не дошли совсем чуть-чуть, но хорошо, что успели спуститься. Никто не потерялся.
Другая группа спускалась не вся, часть группы на спуске потерялась. На Косой полке были все, а на Скалах Пастухова не досчитались почти половины. В МЧС уже сообщили. Нет, до вершины не дошли. Снег и ветер.
Дал своей самособранной группе несколько наставлений, уточнил, что ответственность за них на себя брать не буду. Ещё раз провёл инструктаж, как не заблудиться, если пойдут выше и с почти чистой совестью пошёл обратно.
Иногда непогода мне нравится. Нравится предвкушать возвращение. Такая возможность обязательно должна быть, потому что если такой возможности не будет или она будет маловероятной, то будет хотеться не в уют, а из непогоды. Конечно, если вырваться даже на таких условиях, ощущение счастья будет. Если вырвешься. Но я стараюсь в такие ситуации не попадать. А вот контролируемый дискомфорт – это более приятная штука. Контролируемый это когда мне неуютно, но я знаю, что как только мне это надоест, у меня будет возможность не только выйти из дискомфорта, но и достигнуть комфортных условий. Когда решил вернуться, у меня такая возможность была.