Что касается обучения женщин нашей страны чтению и письму, то, на мой взгляд, это дело похвальное при условии соблюдения некоторых правил. Для чтения следует выбирать книги, способствующие исправлению нравственности и повышению грамотности. Приобщение к науке отвлекает женщину от плетения козней и изобретения хитростей, о чем речь пойдет ниже. Замужним не мешало бы прочесть эту мою книгу и другие, ей подобные. Ведь и в еде существуют блюда, дозволенные только замужним женщинам, то же самое и в словесности. Нельзя отрицать, что арабский язык способен завлечь в ловушку, ибо в нем существуют дразнящие и возбуждающие страсти слова и выражения, которых нет в других языках.
У Ибн Малика{64}, к примеру, в его «Комментарии к ал-Машарик» говорится, что существует восемь стадий любви: начальная — истихсан, когда кто-то нравится, притягивает к себе взгляд и слух; она переходит в мысленную — тафкир, когда этот кто-то постоянно присутствует в мыслях; потом возникает влечение (майл) к понравившемуся (понравившейся); влечение перерастает в любовь (махабба), то есть в душевное согласие, из которого рождается сердечная близость и полная открытость друг другу; далее — пылкая и постоянная любовь (хава); усиливаясь, она становится страстью (‘ишк), когда все помыслы влюбленного сосредоточены на любимой; далее страсть возрастает до безрассудства (татаййум), когда влюбленный не может ни на мгновение расстаться с любимой; и наконец превращается в безумие (валах), выходящее за всякие пределы, когда влюбленный уже не отдает себе отчета в том, что он говорит и куда идет, и никакие врачи не в состоянии его излечить.
Я бы добавил к этому еще сабаба — нежную любовь, гарам — всепоглощающую любовь, хийам — безумную любовь, джава — тайную страсть, шавк — мучительную страсть, тавакан (имеет то же значение, что и шавк), ваджд — обретение любви, калаф — подчинение любви, шагаф — всепроникающую любовь, то есть любовь всеми фибрами души и сердца, и тадлих — любовь до потери памяти. Эти слова позволят тебе прочувствовать одну за другой все стадии возрастающей любви. Тогда как в языках других народов существует только одно слово — любовь, которое применяется по отношению и к Творцу, и к Его творениям.
На мой взгляд, многие качества, похвальные в мужчинах, не являются таковыми для женщин, щедрость, например. Щедрость мужчины искупает все его недостатки, но щедрость женщины непростительна. Сюда же следует отнести и такие качества, как хитрость, хвастливость, геройство, храбрость, доблесть, твердость, грубость, стремление к высоким постам, к трудным делам, к дальним путешествиям, к недостижимым целям, ко всяким крайностям и ко всему, выходящему за рамки разумного. В доказательство можно привести их склонность к поклонению и к суевериям. В этом они настоящие сумасбродки, совсем теряют разум — верят в чудеса, в видения, в сны, в общение с ангелами, в обращенные к ним голоса, в возможность воскрешения умерших молитвами. Они могут убить свое новорожденное дитя, желая, чтобы оно непременно попало в рай, пока оно невинно. Родив близнецов, утверждают, что они родились без отца. А та, которая полюбила, покидает отца и мать, произведших ее на свет и воспитавших ее, и устремляется вслед за мужчиной, о котором ей не известно ничего, кроме его мужского пола. Короче, во всех своих поступках и увлечениях женщины заходят гораздо дальше мужчин.
Куда может завести их любовь к чтению, не знаю. На усердное чтение женщин подвигает уверенность в том, что они более, чем мужчины, склонны к тому, что доставляет удовольствие. И чем сильнее эта склонность, тем дальше они заходят в своих удовольствиях, в том числе случайно, при неожиданных обстоятельствах или непроизвольно, под влиянием момента. Мы имеем в виду разговоры, смех, молитвы, жестикуляцию. Если иногда они бывают сдержанными в этом отношении, то порой увлекаются сверх всякой меры.
Возможно, женщин обидят эти мои слова, если они услышат их в присутствии мужчин. Но я абсолютно уверен, что, прикрываясь рукавом, они будут смеяться и одобрят их, подумают, что я в какой-то момент был женщиной и выведал все их секреты, а потом Всевышний — хвала Ему — превратил меня в мужчину. Или, что я узнал их от Хинд, Су‘ад, Зайнаб и Маййи, когда был совсем юным и воспевал их в лживых стихах, утверждая, что от любви к ним лишился сна, потерял рассудок и сердце мое разбито.