Батальоны вышли в заданный район. Раньше других сюда прибыл взвод конной разведки под командованием младшего лейтенанта П. К. Боркута. За ним пришагала 2-я стрелковая рота старшего лейтенанта П. В. Кирьякова. Ей и было поручено выполнение первого боевого задания: выставить дозоры.
К этому времени полк довооружился самозарядными винтовками Токарева (СВТ), станковыми и ручными пулеметами, боеприпасами к ним; каждому бойцу было выдано по две гранаты и по две бутылки с горючей жидкостью.
К утру дождь прекратился. Вскоре в расположении подразделений задымились полевые кухни, и после завтрака с горячим чаем у бойцов настроение заметно поднялось.
Нам в штабе стало известно, что наши войска ведут бои в районе Таганрога. Ни у кого не было сомнения: враг действительно недалеко, как недалеко и то время, когда придется встретиться с ним лоб в лоб.
Неожиданно по шоссе со стороны Таганрога потянулись конные обозы с ранеными. Их обгоняли крытые грузовые автомашины, на которых были белые круги с красными крестами.
День 17 октября начался сравнительно спокойно. Сквозь хмурые, взлохмаченные порывами ветра облака иногда проглядывало солнце. Когда туман рассеялся, все увидели, что впереди открытая местность, справа и слева от шоссе неглубокие лощины, поросшие низкорослым кустарником. Слева от магистрали, по пригорку занял оборону 1-й стрелковый батальон. На самом гребне этой высотки разместились справа налево стрелковые роты: -1-я — лейтенанта Зубарева, 2-я — старшего лейтенанта Кирьякова и 3-я — лейтенанта Зайца. Позади этих подразделений, на скате лощины, в зарослях кустарника занимала позицию батарея 45-мм пушек под командованием младшего лейтенанта И. Д. Радченко. За ней обосновался командный пункт полка, где разместились и мы, полковые штабисты.
Справа от шоссе — позиции 2-го стрелкового батальона, на левом фланге 3-й стрелковый.
Слева от нас должен был занять оборону 1153-й стрелковый полк. Однако он, по-видимому, задержался в пути, и командиру дивизии полковнику П. И. Чувашову пришлось принимать вынужденное решение: растянуть нашу оборону до реки Мертвый Донец. Так вот и получилось, что первая боевая задача у нашего полка оказалась довольно сложной.
Это подтверждает и боевой приказ № 1 56-й армии от 17 октября 1941 года, с которым я, естественно, ознакомился лишь спустя много лет, работая над книгой. В нем говорилось:
«1. Противник, введя в действие мотомеханизированные части, в 7.00 17 октября 1941 года прорвал фронт 9-й армии на участке 31-й стрелковой дивизии и ко второй половине дня достиг Самбека, угрожая выходом на подступы к Ростову.
2. 31-я стрелковая дивизия отходит в восточном направлении.
3. 343-я стрелковая дивизия, прибывшая по железной дороге, с марша заняла оборону на участке: Колхозный до р. Мертвый Донец и к началу наступления противника заняла лишь одним полком (1151 сп) весь фронт дивизии…»[1].
…Вдруг неожиданно для всех резануло слух громкое «Воздух!». Это слово прокатилось по всей линии обороны. Люди перестали рыть окопы, подняли головы, всматриваясь в небо, тревожно прислушиваясь. Далеко на западе, чуть выше горизонта, показались черные точки, которые, быстро приближаясь, увеличивались в размерах, и одновременно все явственнее нарастал гул моторов. С КП было хорошо видно, как серии разрывов одна за другой взметнулись на скате лощины, где находились позиции 2-го батальона. В полку появились первые жертвы. С этого и началось наше боевое крещение.
Через линии окопов стали продвигаться бойцы уцелевших подразделений 31-й дивизии. Около полудня на КП состоялся телефонный разговор подполковника С. Д. Василькова с комдивом. Полковник П. И. Чувашов интересовался обстановкой, боевым и моральным духом бойцов и командиров. Командир полка доложил:
— Бомбят. Противник накапливается в полутора километрах слева и справа от шоссе. Подтянулись танки: наблюдали около пятидесяти единиц. Остатки тридцать первой дивизии проходят через боевые порядки.