"Уважаемая Раиса Романовна, командир в/ч (дальше следовал помер полевой почты) шлет Вам, жене отважного пулеметчика, свой боевой гвардейский привет и поздравляет Вас с великим праздником - Днем 1 Мая. Гвардии подполковник Науменко".
В дни Первомайских праздников в полку был проведен слет молодых бойцов из числа недавнего пополнения. Построились они на открытом воздухе, благо погода выдалась теплая, солнечная. Я распорядился пронести перед строем гвардейское Боевое Знамя.
- Вы видите на этом Знамени вышитые золотом слова "За нашу Советскую Родину!", - начал свое выступление перед новичками гвардии майор Полторак. Это девиз всех советских воинов. Под этим девизом сражаются и гвардейцы нашего полка.
И Иван Ефимович рассказал молодым бойцам о подвигах, совершенных воинами только в последние дни.
... На наблюдательном пункте находился комсомолец гвардии ефрейтор Владимир Степанов, телефонист. С ним был молодой боец Максим Пить. У новичка с несколько странной фамилией этот день был боевым крещением. Исправляя повреждения линии связи, этим солдатам приходилось чаще всего ползти по-пластунски, чтобы быть меньше приметными. Однако на этот раз немцы заметили связистов и открыли по ним огонь. Степанов успел уккрыться в окопе, туда же скатился и его молодой напарник. На окоп шли шесть немецких солдат. Когда они подошли почти вплотную, Степанов и Пить открыли огонь. Троих гитлеровцев уложил Степанов, четвертого - Пить, остальные предпочли убраться восвояси.
... Когда был занят Ташлык, отпросился у меня в родное село, что находилось по соседству, командир батареи 76-мм пушек гвардии старший лейтенант Котлин. Через день вернулся, но не один, а с 17-летним младшим братом. Я разрешил зачислить его в один из орудийных расчетов этой батареи. В тот же день вражеская пуля оборвала жизнь старшего брата. В Ташлыке, на площади перед школой, у свежей могилы младший Котлик поклялся отомстить врагу за смерть брата.
И об этом рассказал замполит молодым воинам.
О подвигах однополчан в боях на днестровском плацдарме оповещали бойцов листовки-молнии, политработники. Замполит 1-го стрелкового батальона гвардии старший лейтенант Б. П. Павлов, недавно вернувшийся в полк после госпиталя, рассказал воинам о бойце из нового пополнения гвардии рядовом Дзюбе. В первом же бою он захватил немецкий пулемет и метким огнем из него прижал группу гитлеровцев к земле, когда они пытались контратаковать. Вражеский снайпер не давал возможности наладить связь между ротами. Гвардии рядовой Трояновский выследил тщательно замаскированного снайпера и точным выстрелом из винтовки поразил его. Павлов нашел время поговорить с метким стрелком, похвалил его.
В первых числах мая дивизия в составе всей 5-й гвардейской армии была переброшена в Румынию, в район Ботошаны, совершив за 9 суток 300-километровый марш через Рыбницу, Бельцы, Фалешты, переправившись через Прут и выйдя к Серету. Во время этого марша стало известно о том, что после мощного штурма освобожден Севастополь. Весь Крым снова стал советским!
Глава 7.
Тот самый плацдарм
В районе города Ботошаны наш полк дислоцировался в лесу западнее селения Сендрений. Воины занимались боевой подготовкой на специально оборудованном учебном поле.
Лето четвертого года войны обещало быть очень жарким и сухим. На прифронтовых дорогах, изъезженных колесами автомашин и военных повозок, перепаханных гусеницами танков и бронетранспортеров, пыль, порою подымаясь столбом, застилала серой пеленой небо, и тогда на нем тускло, как в тумане, проглядывало солнце. На заросших сорняками, редко засеянных полях порывистый ветер выхлестывал еще не созревшие колосья. Неприглядный вид имели знаменитые молдавские сады и виноградники, запорошенные густой пылью, будто пеплом после большого пожара. Фруктовые деревья, похожие на убеленных сединой старцев, понуро согнувшись, выстроились неровными рядками за покосившимися заборами и полуразвалившимися изгородями.
Хорошо помню, как к нам в полк прибыл командир дивизии гвардии генерал-майор И. И. Анциферов. Он провел со 2-м стрелковым батальоном показное тактическое учение с боевой стрельбой на тему: "Наступление усиленного стрелкового батальона первого эшелона на долговременную сильно укрепленную оборонительную полосу противника". Пришлось мне изрядно поволноваться, но все прошло благополучно. Гвардейцы но подкачали и не подвели своего командира. После окончания учения генерал объявил личному составу батальона благодарность за добросовестное отношение к учебе.
А через неделю мне позвонили из штаба дивизии и предупредили, что в полк приедет командир 32-го гвардейского стрелкового корпуса Герой Советского Союза гвардии генерал-лейтенант Александр Ильич Родимцев. С этим прославленным военачальником, который еще в 1937 году получил Золотую Звезду и орден Ленина за храбрость и мужество, проявленные им в Испании, где он был советником-добровольцем, мне раньше встречаться не доводилось. Но я, как и многие другие, хорошо знал, какую выдающуюся роль сыграла в Сталинградской битве знаменитая 13-я гвардейская стрелковая дивизия, которой тогда командовал генерал Родимцев. Легендарный комдив был всегда для нас примером воинской доблести и отменного командирского мастерства. В моем воображении он представлялся мне человеком могучего телосложения, властным, строгим, требовательным. А встретил я возле КП нашего полка человека среднего роста с простым и очень добродушным лицом. Он выслушал мой доклад, потом тепло, по-отечески поздоровался со мною и другими офицерами полка. Тридцать четыре года спустя я прочитал мемуары нашего командарма генерала армии А. С. Жадова и удивился, какую точную характеристику дал он генералу Родимцеву: "По характеру Александр Ильич был несколько мягковат, осторожен, никогда не принимал поспешных решений, а объявлял их только после всестороннего анализа обстановки и обсуждения ее до мельчайших деталей со своим... начальником штаба... с начальниками родов войск и служб. Принятое же решение выполнял всегда настойчиво"{11}. Генерала Родимцева так высоко ценил и уважал не только командующий 5-й гвардейской армией. Александр Ильич пользовался большим авторитетом и любовью и в корпусе, и в дивизиях, и в полках.
* * *
2 июня из штаба дивизии было получено боевое распоряжение о выдвижении полка к линии фронта. Во всех подразделениях в 15.00 были прекращены занятия по боевой подготовке. Ровно через два часа полк выстроился в походную колонну и двинулся по направлению Думброва Рота, Ходоры, Фокурели. Здесь, близ города Лунгу, нам предстояло занять оборону во втором эшелоне дивизии. Вместе с командирами батальонов, рот, батарей и офицерами штаба я выехал на рекогносцировку местности. Зная, что полковой участок обороны был в зоне досягаемости артиллерийского и минометного огня противника, принял меры предосторожности. Но, к сожалению, их оказалось недостаточно: осколком мины был ранен в ногу командир 8-й стрелковой роты гвардии лейтенант Подкопаев. КП полка я решил разместить в роще, в полукилометре южнее селения Фокурели.
7 июня инженерные работы по усовершенствованию занимаемых позиций были прекращены в связи с тем, что полк занял новый участок обороны уже в первом эшелоне, сменив подразделения 512-го отдельного пулеметного батальона. 2-й и 3-й батальоны, составлявшие первый эшелон, расположились в готовых траншеях и окопах севернее Ербичений, Берметчий. Было организовало наблюдение за противником и изучение его огневой системы.
Немцы то и дело вели ружейно-пулеметный огонь по нашему переднему краю, изредка предпринимали артиллерийский и минометный обстрел позиций второго эшелона и огневых позиций ПАГ. На северной окраине селения Ербичений, в роще, которая своей конфигурацией напоминала сапог и потому так и была названа бойцами, наши наблюдатели обнаружили вражеский танк. Было также замечено большое движение автомашин противника на шоссейной дороге в районе Подул, Иолаей по направлению Яссы и обратно. Отдельные машины часто заходили по дороге в Ербичений и возвращались назад. Характер грузов из-за густой пыли установить не удалось. Участились случаи перехода на нашу сторону румынских солдат.