– Что я знаю о чем? О Вашей дочери? Да уж побольше Вашего. За что Вы её любите?
– Что значит «за что»? Она – наш ребёнок!
– И? – терпеливо продолжил интересоваться Эм, – дальше-то что? Я вот вижу, как вы пытаетесь держать её при себе. Зачем? Зачем она вам нужна? Предположим, что вы свободны и она с вами, как вы и мечтали. Что вы с ней делать будете, в рамочке на стенку повесите?
– Мы будем жить одной семьей… – мечтательно произнесла Люси.
Эм закатил глаза.
– И о чем Вы будете с ней говорить? Что она будет делать в этой вашей дружной семье? Что вы дать ей можете, в конце концов?
Люси прижала руки к груди.
– Мы будем любить её, и она будет самой счастливой девочкой на свете! У неё будет все самое лучшее, наряды, и куколки, любые, какие она захочет!
– Куколки, – тихо произнёс Эм, – то есть, все настолько запущено? Мэм, Вы вообще в курсе, что Ваша дочь умерла в возрасте 86 лет, вырастив троих детей и восьмерых внуков? У неё число правнуков, живущих на земле, к двадцати приближается, какие, к черту, куколки?
Люси отступила назад, глядя на стражника с недоумением и страхом. Она, кажется, и вправду совсем забыла о том, что…
– У Джоанны была жизнь! Длинная, счастливая жизнь, которую она прожила без вас! Вы оба понятия не имеете, о чем говорите, вам ткни пальцем в любую похожую девушку и назови её Джоанной, и вы кивнёте и поверите! Вы не знаете своей дочери, не знаете, кем она выросла, не сообщи вам мы, не знали бы даже, за кем она замужем! Вы не знаете её друзей, её детей, тех, кто заменял ей родителей – последних вы, поди, и не хотите знать, а они были! Вы не знаете, почему она здесь, хотя несомненно знали бы об этом, если бы хоть как-то её себе представляли. Вы… – он обвёл руками комнату, – вы даже не знаете, где она теперь!
Суини и Люси тут же испуганно заозирались.
– Да, вы не поверите, она снова ушла, и уже достаточно давно, а вы опять этого не заметили. Какой сюрприз…
Эм тяжело вздохнул.
– А самое горькое, что, даже если я поверю, что она зачем-то все-таки нужна вам, это не уберёт основной проблемы: вы, эгоисты этакие, даже не подумали поинтересоваться, нужны ли вы ей.
После тирады Эма повисло молчание, которое, впрочем, вскоре было прервано, и разговор был повёрнут в прежнее русло.
– А Вы, Нелли? – продолжила Мелани, – я понимаю, что с Вами случилась трагедия, но после этого Вы даже не попытались вернуть свою жизнь в прежнее русло, и просто всю оставшуюся жизнь мысленно изменяли мужу, которого когда-то любили, в под конец этой самой жизни, оставшись вдовой, решили поддаться своей болезненной страсти настолько, что стали сообщницей преступника, и сделали множество невинных людей каннибалами! А Вы, Альберт, как Вы сами и признали, не меньше её виновны в распаде Ваших отношений. И теперь вы здесь, и вам нужно совершить сокровенный акт любви, которой у вас давно нет.
Она обвела взглядом притихших Баркеров и Ловеттов.
– И почему-то вы решили, что это должно вас остановить.
– А что… не должно? – необыкновенно робко поинтересовалась Люси, поднимая голову.
– Миссис Баркер, Вашего давнего счастья не вернуть парой задушевных разговоров. Для этого понадобится долгое время, в течение которого Вы, я надеюсь, сумеете принять, что вы больше не добрые влюблённые юноша и девушка. Вы люди, страшно потрепанные жизнью, и вы в Страхе, в котором вы оказались не потому, что судьба так жестока, а потому, что вы сами натворили дел. И пока вы этого не поймёте, настоящая любовь между вами не вернётся, как и между господами Ловетт.
– Значит, мы должны приостановиться, разобраться во всем, и постепенно все исправить, – тихо произнесла Нелли, робко пытаясь улыбнуться Альберту.
Мелани вздохнула.
– А остальные, кто уже готов к искуплению, будут сидеть, и ждать, пока вы соизволите что-то сделать со своими насквозь прогнившими браками, так?
– А ты предлагаешь нам пройти испытание сейчас, и остаться в Тени Страха по собственной воле? – насмешливо спросил Суини.
Мелани прямо посмотрела на него.
– Да.
– Ваша дочь все ещё здесь, без защиты, – напомнил Эм, – и чем дольше она здесь, тем опаснее это для неё…
Не дослушав слова возлюбленного, обращённые, впрочем, не к ней, Мелани развернулась и шагнула прочь из комнаты. Внезапно взгляд её поймал, как что-то блеснуло на полу, что-то красивое, манящее…
Шикарно. Видимо, она не просто воровка, но ещё и клептоманка…
Лишь на секунду она нагнулась, чтобы поправить подол юбки, а когда снова выпрямилась и обернулась, чтобы взглянуть на других грешников и увидеть необычное смирение на их лицах, на полу уже ничего не блестело.
========== Часть 12. Нежданная встреча ==========
– Госпожа моя…
Юноша с благоговением глядел на молодую королеву, стоявшую перед ним.
Его сердце принадлежало ей буквально с первой минуты их знакомства, с тех самых пор, как она, добрый ангел, спасла его от страшного позора.
Он прибыл в Камелот по наущению своей приемной матери, феи Нимуэ, и молодой король Артур, которым молоденький паренёк даже залюбовался в первую минуту – настолько величественным и красивым он был – с радостью согласился принять его в рыцари. Однако во время церемонии посвящения юноша внезапно обнаружил, что забыл свой меч на полу часовни, где и проводилось посвящение. Немыслимая рассеянность для рыцаря!
Меч лёг прямо ему в руку, а когда мальчик обернулся, чтобы увидеть своего спасителя, он узрел перед собой прекраснейшую молодую женщину, которая легко улыбнулась ему и даже подмигнула, и тут же отошла на своё место. Которое располагалось рядом с королем Артуром.
Королева… ну конечно, кем ещё может быть столь прекрасная дама, кто, кроме самого великого короля Артура, слава о котором разносилась далеко и звонко, мог быть достоин её?
Новоявленный рыцарь, Ланселот Озёрный, отдал прелестной королеве своё сердце с первого же взгляда, но никогда ничего не требовал взамен. Он сделал её своей прекрасной дамой и сражался во имя неё на турнирах, он готов был спасти её от любой напасти и защитить в отсутствие её супруга…
И сегодня, во время их визита в замок герцога Астолатского, ночью она пришла к нему сама.
Сам Ланселот не считал оправданием себе то, что он был хмелен после пира, устроенного герцогом. Он, лишь увидев нежность в глазах возлюбленной, не подумав, кинулся в пучину страсти, за что и поплатился.
Утром рядом с ним оказалась совершенно другая девушка, темноволосая и невероятно прелестная, но совсем не похожая на Гвиневру. Больше того, в этой девушке он с ужасом узнал дочь хозяина замка, Элейну Астолатскую.
Девушка открыла глаза, и, увидев его, улыбнулась настолько трогательно, что на мгновение у Ланселота сжалось сердце и он даже не смог сразу упрекнуть её за страшный обман. После, взяв себя в руки, он и не стал её упрекать за то, что она воспользовалась колдовством и обманула его, он просто ушёл, не сказав ни слова.
Элейна плакала… Она после часто плакала из-за него, он знал, но ведь не его вина была в том, что он любил другую!
Тогда у них так ничего и не сложилось. Он видел Элейну ещё пару раз в жизни, знал, что она все ещё любит его, хотя и недоумевал, как вообще она ухитрилась столь беззаветно влюбиться в него за один вечер, и даже подозревал здесь тоже какое-нибудь колдовство. Он знал, что она родила ему сына по имени Галахад… но и это ничего толком не изменило…
– Тоби! – вырвал его из невесть откуда взявшегося странного воспоминания голос сестры.
Мальчик тряхнул головой, осознавая, где находится.
Что это вообще было?
Блондинка потянула его за собой.
– Пойдём, Тоби. Они там наверняка уже закончили ссориться, и нас уже ждут. К тому же, я видела в окно, как блеснул и исчез купол над нами – мы, должно быть, свободны. Поспешим!
И мальчик отогнал от себя странное видение, следуя за девушкой. Хотя, как он ни старался, лицо другой девушки почему-то не хотело покидать его память. Прелестное, бледненькое личико с большими глазами и нежной улыбкой, обрамлённое темными волосами, и такое счастливое всякий раз, когда он лишь бросал взгляд на неё…