– Спасибо, – прошептал он, – я обязательно вернусь к тебе.
– Я знаю, – прошептала в ответ Флора, – ты всегда возвращаешься…
– А нам пора вернуться в дом, – заявила Джоанна, – и постараться в этот раз не нарваться на Стефана.
– Стефана? – переспросила Мария, – Вы его видели?
– Это мягко сказано, – хихикнула Джоанна.
– Передавайте ему от меня привет, если снова увидите, – смеясь, попросил Франциск.
– Да, и от меня, – улыбнулась Мария, слегка закатывая глаза.
– И от Лолы тоже можно, – туманно пропела невысокая женщина, вдруг оказавшись рядом.
– Генхелия! – радостно хлопнула в ладоши Джоанна, – давно мы с тобой не виделись.
Та лишь фыркнула.
– Это точно.
– А ты так с первой жизни и не изменилась, – рассмеялась блондинка, – вроде уж и не враги с тобой давно, а ты все язвишь…
Генхелия пожала плечами и снова куда-то уплыла.
– Мы с ней знакомы? – тихо поинтересовался Тоби у Флоры.
– Было дело, – шепотом ответила та, – это Моргана, сестра короля Артура. Ну, бывшая, конечно же. Она с той самой первой жизни наказана особым способом: в течение двух тысяч лет каждую вторую жизнь она должна посвящать брату и его семье. Оставаться при памяти о прошлом, быть с ними рядом, когда это нужно, направлять их…
– Ух ты…
– Так, – хлопнула в ладоши Джоанна, – нам пора…
Ее прервала Аланна, со всхлипом бросившаяся сестре на шею.
– Там же так опасно! А если ты снова пострадаешь, на этот раз из-за меня?
– Значит, так тому и быть, – ответила Джоанна, – но виновата в этом будешь ты, да. Так, народ, выдвигаемся!
– Что это было? – со смехом поинтересовался Тоби, когда они вышли из прекрасного здания.
Джоанна пожала плечами.
– Наказание. Физических в Любви не предусмотрено, зато моральных полно. Ланни совершила серьезный проступок, и получила то, что заслужила.
– Серьезно? – вмешался судья Терпин, – и ты просто так заставила её изводиться от беспокойства и вины лишь поэтому?
Джоанна грустно усмехнулась и взглянула прямо на него.
– Здравствуй, папа, – негромко и очень печально произнесла она.
Судья остановился и тяжело сглотнул, но девушка уже махнула рукой и зашагала дальше, пересекая границу, к которой они как раз подошли.
Из всей компании, кажется, только одна Джоанна не отреагировала на перемены мироощущения к худшему. Она все продолжала шагать, не обращая внимания ни на кого вокруг.
Прекрасное розовое платье при переходе через границу растворилось, сменившись серым, но куда более изящным, чем робы остальных.
– А куда мы идём? – поинтересовалась Нелли, поглядывая на Джоанну со странным выражением лица.
– Обратно в дом. Вы – ждать суда, мы с Тоби – ждать, пока нас заберут домой, – кратко ответила Джоанна, не сбавляя шага.
До дома они добрались неожиданно быстро, вероятно, в прошлый раз восприятию времени в пути помешали Стефан и дождь.
Стражники остались снаружи.
– А они больше не будут за нами следить? – шепотом спросил Тоби.
– Разве что наблюдать иногда, – пожала плечами девушка, – испытание давно кончилось, теперь вы просто будете жить здесь, как остальные грешники живут.
Она повернулась было в направлении своей комнаты, но её остановил мужской голос.
– Джоанна, нам нужно поговорить, – произнёс Суини.
Блондинка повернулась к нему.
– О чем?
Мужчина развёл руки в стороны.
– Обо всем. О нас, о том, что…
– О «нас»? – сухо переспросила Джоанна.
– Да, – вклинилась в разговор Люси, – мы понимаем, что это все было ужасной ошибкой, но ведь мы не знали, как ты выглядишь…
Девушка вдруг рассмеялась, чисто и звонко.
– Вы действительно считаете, что это настолько важно? – вопросила она, отсмеявшись, – да какая разница, признали Вы меня, или нет, миссис Баркер? Этот факт как-то отменяет то, что Вы бросили меня, когда мне был год отроду? У меня, к Вашему сведению, в Ваше отсутствие другая мать появилась. Даже две.
Люси часто заморгала, уставившись на дочь. Та усмехнулась.
– А Вы что думали, я Вас увижу и сразу же в объятия кинусь? Что всю жизнь только и делала, что плакала о вашей потере? Да нужны Вы мне больно! Об этом Вам, кстати, уже говорили. Да, у меня были женщины, заменявшие мне мать. В первую очередь, Лили Терпин, которую я до сих пор называю матушкой, и которая, будучи привидением, дала мне больше, чем Вы. А потом была ещё Хелен Хоуп, моя свекровь. А о Вас мое мнение с обретением памяти не поменялось. Я тогда сказала, что увидела, и сейчас могла бы это повторить, но не стану. Развивайте память.
– Джоанна, как ты разговариваешь с матерью! – невольно вступился за жену Суини.
И это было большой ошибкой.
Глаза Джоанны загорелись темным огнём, вмиг став похожими на бушующее море вместо спокойного, и она очень медленно подошла к нему поближе.
– А вот с Вами, сэр, я вообще не желаю иметь никаких дел, – прошипела она, – и вряд ли когда-нибудь пожелаю.
– А разве Светлым не положено всех прощать? – спросила Нелли, видимо, пытаясь помочь.
– Простить такого лицемера, как Суини Тодд? – подняла бровь Джоанна.
– Да с чего ты взяла, что он – лицемер? – воскликнула Нелли, – да, он совершил ошибку, позволил жажде мести поглотить его, и даже убивал невинных людей, да, но… Если бы не, – она указала рукой на Терпина, который уже собрался было вспыхнуть в ответ, но…
Но Джоанна не дала ему этого сделать весьма необычным вопросом.
– А чем же мистер Тодд лучше судьи? И я сейчас говорю не про убийства, а про ту самую ситуацию. Когда Вы, сэр, оказались в подобной ситуации, разве Вы лучше собирались поступить? Как по мне, так очень даже наоборот.
От такого заявления все на несколько секунд просто замерли, и Джоанна продолжала.
– Как там было? Давайте в общем виде. Другой человек захотел забрать себе девушку, которая принадлежит и хочет принадлежать только Вам, а чтобы Вы ему не мешали, Вас он убрал с дороги, не думая ни о её чувствах, ни тем более о Ваших, так?
– Да, – кивнул Суини, явно не понимая, к чему она ведёт.
– Ну, надо полагать, по меньшей мере, этот жестокий человек не был Вам другом? Вы не воспринимали его, как отца? Он не был обязан Вам жизнью? – голос Джоанны зазвенел, как сталь.
Глаза цирюльника расширились, и он отступил назад.
– Его зовут Энтони Хоуп, – со слезами на глазах продолжила Джоанна, – и того, что Вы, злобный, мстительный урод, сделали с ним, я Вам прощать не собираюсь. Вы, видно, возомнили себе, что раз я биологически Ваша дочь, то сразу и пойду с Вами, куда угодно, и ни на что внимания не обращу… Например, на то, как Вы собирались убить моего жениха, человека, которому, в отличие от Вас, действительно не было на меня плевать!
– Я не…
– Вы не? А напомните, что Вы сделали, когда так ненавидимый Вами судья пригрозил запереть меня далеко и надолго? Грустную песенку об этом спели? Энтони исходил весь Лондон, пока нашёл меня, а Вы… Вы собирались, даже не раздумывая особо, убрать его с дороги, как будто он лишь мусор у Вас под ногами! А ведь он любил Вас… Ему та страшная ночь далась не легче, чем мне!
Девушка вытерла слёзы.
– Вы были ему другом и почти что отцом… А он для Вас был всего лишь… Как там было? – она перевела взгляд на Нелли, – глоткой, которую нужно перерезать.
Она выдохнула и отступила на шаг.
– Мне, сэр, по большей части плевать на то, кого Вы там убили. С этим сами разбирайтесь. Но Энтони был и остаётся моей жизнью. Не подходите ко мне.
– Джоанна! – вдруг окликнул её Тоби.
– Да, братик? – мягко улыбнулась она, поворачиваясь.
– Извини, что прерываю, но… ты плачешь, и мне это напомнило вдруг… О чем… о ком ты плакала тогда, когда здесь говорили о потерянных детях?
Девушка вздохнула и снова грустно усмехнулась.
– Что ж, мальчик мой. Ни от кого, кроме тебя, я этого вопроса и не ожидала. Действительно, кому какое дело? А ты… ты скоро познакомишься с ней. Моя младшая дочка, Хелен, умерла, когда ей было сорок два. Она была морячкой, как отец. Её всю жизнь тянуло к морю… Море её и забрало, как и её мужа, которого я тоже в сове время вырастила и любила как сына. Но теперь с ними все в порядке… Они в Тени Любви, потому что в Светлые пока по возрасту не проходят, продолжают ходить на своём корабле… – она вдруг остановилась.