Заметив, что теперь на неё с любопытством смотрят почти все в комнате, Флора со вздохом объяснила:
– Мария и Франциск очень плохо совместимы. Физически, я имею ввиду. Патология такая. Они с самой первой жизни вместе, а толку… У них за все их жизни по полтора десятка детей у каждого, из них совместных шесть, остальные все от других мужчин и женщин. Да и из тех шести двое умерли в младенчестве, двое в детстве, один вообще не родился, его пришлось отдельно вытаскивать… Вот и получается, что за полторы тысячи лет у них, у любящей, Светлой пары, родилась, выросла и прожила относительно счастливую жизнь только одна девочка, их дочь в последней жизни, Аллисон Хоуп. Да и та, скорее всего, только потому, что тоже Светлая. Вот это я понимаю, беда с детьми, а то, что у вас, господа, это, по большей части, не беды, а…
– Долбо**изм, – фыркнул Тоби.
Флора возмущённо охнула, кидая осуждающий взгляд на мужа. Тот лишь с улыбкой развёл руками:
– Извини, дорогая. В этой жизни я рос и обретался не в самом воспитанном обществе. И потом, по сути, я прав.
Флора глубоко вздохнула и закатила глаза. А затем улыбнулась, понимая, что муж в мрачные минуты отвёл разговор в менее угрюмую сторону.
– Ты сейчас напоминаешь мне моего братца Тома, – мягко заметила она, – он, когда только поступал юнгой на «Изобильный», тоже и ходил гордый, и пить пытался, и ругаться…
– Хех, – усмехнулся Тоби, совсем не обидевшись.
– Или Джереми Оуэнса, приемыша Хоупов. Он уже на «Джоанне» служил, но разница-то…
– Как? – переспросил мальчик, а следом за ним и остальные.
Флора рассмеялась.
– «Джоанна» – это корабль Энтони. Ой, там такая история была, – и она с энтузиазмом хлопнула в ладоши, – «Изобильный» затонул в открытом море в шторм, но Энтони, Том и его капитан корабля и врач остались живы, и два года провели на необитаемом острове.
Тоби присвистнул.
– Там, на острове, Том и нашёл клад, который они привезли домой и поделили между собой и теми, кто их спас. На свою долю Энтони купил себе новый корабль, назвал его «Джоанна» и позвал Тома служить у него. Так они и проплавали много лет до самой смерти Энтони… Их корабль утонул в годы войны, и они с Джоанной были на нем. Остальные спаслись… Говорили, что во Франции, куда они и направлялись, их встретили Рауль и Кристина…
За этой ремаркой последовал глубокий вздох.
***
– Жак, просыпайся! Пора! Пришёл твой звездный час! – проорал ему прямо в ухо грузный, высокий мужик.
В голове было туманно и пусто, и юноша на автомате поднялся лишь затем, чтобы его перестали тормошить.
– Иду, иду, – пробормотал он, – а куда я иду? И… – на этой мысли он моргнул, осознавая масштаб пустоты в голове, – кто я?
Мужик хохотнул.
– Во ты оторвался в последний свой вечер, а? Хмель совсем мозги прочистил! – относительно дружелюбно оскалившись во все тридцать два, он пояснил, – ты – Жак Робер, и тебя сегодня приносят в жертву.
– Меня сегодня что? – индифферентно поинтересовался юноша, лениво размышляя, попытаться ли разогнать царящий в голове туман, или не стоит?
– Приносят в жертву, – медленно повторил мужчина, – ради спасения множества людей. Ты вызвался добровольцем сам, потому что понимал, какая это честь – сгореть на костре ради счастья других людей.
– А-а, ясно, – промямлил Жак, покорно шагая в том направлении, в котором его подталкивали.
Где-то в глубине его сознания мелькнула мысль, что его поведение не вполне нормально, и он ведёт себя так, словно это не он сам напился, а его опоили какой-то дрянью, и втирают какую-то странную историю, чтобы он не сопротивлялся, но всерьёз задумываться об этом было слишком сложно…
Его вывели на слабоосвещенный двор, где уже, видимо, было все готово для ритуала, и его тут же водрузили на странноватый пьедестал. Вокруг него, кажется, собралась небольшая толпа со странными, но очевидно острыми предметами в руках, а также с уже подготовленными факелами.
Мужик, что вывел его во двор, открыл было рот, чтобы дать команду к началу ритуала… Да так и замер, не закрыв его, а затем медленно плюхнулся лицом в землю. Из спины его торчал дротик, наверное, тоже с каким-то веществом.
Спустя всего несколько секунд – слишком мало для восприятия Жаком происходящего, вокруг него валялась почти вся толпа, окружавшая его. Рефлекторно он все же сумел немного испугаться, а потому дернулся, сваливаясь с пьедестала и падая на бок, отчего руку, на которою он с размаху завалился всем телом, пронзила острая боль, и он негромко вскрикнул.
– Рауль! – разрезал относительную тишину уже куда более громкий девичий вскрик, и сквозь других людей к нему пробилась девушка, которая тут же аккуратно перевернула его на спину и взглянула прямо на него, оказавшись совсем близко. Он хотел бы разглядеть её… но перед глазами стояла странная пелена, а затем стало совсем темно.
Когда перед глазами вновь посветлело, он был уже в совершенно другом месте, намного более тёплом и приятном. Туман, царивший в голове, слегка рассеялся, и юноша осторожно приподнялся и огляделся.
– Рауль! – негромко и радостно окликнула его девушка, которая, как оказалось, сидела к его изголовья.
Её улыбка была настолько искренней и яркой, что он и сам невольно улыбнулся, хотя он, право, уже совсем запутался в том, кто он, собственно, такой. И кто она такая…
– Кристина, погоди, – мягко приостановила её молодая, но очень серьезная белокурая девушка, – ты видишь, он даже имени своего не помнит. Впрочем, обоим сразу говорю, ничего страшного, это временно. Пара дней, и все придёт в норму.
Шатенка по имени Кристина кивнула, украдкой смаргивая слёзы. Внутри юноши, которого, кажется, все-таки звали Рауль, все мгновенно взбунтовалось: она не должна была плакать! Никогда!
Он рывком сел на кровати, на которой лежал, собираясь что-то сказать… Но лишь тут же поморщился, ощутив, как заныла рука.
– Аккуратнее, – абсолютно спокойно отреагировала блондинка, в то время, как шатенка подскочила, и глаза её испуганно расширились, – ты сломал руку, когда упал с алтаря. Опять же, ничего смертельного, Флора, – и она кивнула на ещё одну девушку, стоявшую неподалёку, – о тебе уже позаботилась, через часок будешь, как новенький. Тогда и отправимся наверх, все вместе. Проходы уже готовятся.
Кристина улыбнулась и кивнула ей, а затем аккуратно, едва заметно погладила Рауля по руке.
– Все будет хорошо, милый, – чуть слышно прошептала она, – мы скоро вернёмся домой, и этот кошмар закончится…
Блондинка повернулась к двери и нахмурилась. Прислушавшись, Рауль также распознал чьи-то незнакомее голоса внизу.
– Подождите здесь. Флора, будь с ними, – велела блондинка и выскользнула за дверь. Обернулась, снова взглянула на притихшую парочку и быстро спустилась вниз по лестнице.
Джоанна Хоуп не ошиблась – ей не послышался голос, который она узнала, сидя в комнате с Раулем и Кристиной.
– Себастьян, – прозвенела она, чинной походкой спускаясь вниз, – какими судьбами ты к нам, старый друг?
Темноволосый мужчина слегка усмехнулся, но не злобно, а как-то даже весело, что ли.
– Отчего-то я совершенно не сомневаюсь, моя королева, – произнёс он, слегка кланяясь, – что Вам известен ответ на Ваш вопрос.
– Не уверена, – качнула головой Джоанна, – во всяком случае, не в деталях. Мне понятно, кто тебя интересует, но не вполне ясно, что ты собираешься делать дальше. Все же нынешний твой план провалился…