Хелен хихикнула.
– Дед и есть. А кого мне дедом называть, этого, что ли? – и она мотнула головой в сторону Суини Тодда, – такая себе идея, – покачала она головой, впрочем, широко улыбаясь, и обернулась к даме, – представляешь себе, что бы мама сказала на этакий номер?
Губы дамы дрогнули, словно она пыталась не улыбнуться.
– Да уж это точно, – пробормотала она, и тут же подобралась и гордо вскинула голову, – но это все ещё не повод устраивать клоунаду.
Внучки.
Эта мысль, должно быть, практически одновременно мелькнула в головах Терпина, Тодда и Люси.
– Люси права, Хелен, – вмешался Себастьян, до той поры мирно наблюдавший за разговором, – выделываться здесь лишнее. Все-таки, мы гости, и лично я давно не видел брата и сестру. Так что мы, пожалуй, пройдём внутрь?
– Люси? – еле слышно переспросила Люси Баркер, но никто, кроме мужа, не обратил на это внимания.
Хелен нисколько не обиделась, лишь мирно пожав плечами.
– Да проходите, пожалуйста. Правда ведь, леди Кливленд? Пропустим?
– Кливленд? – переспросил судья Терпин.
Упоминала ли об этом Джоанна? Он не помнил, слишком уж многое произошло за последние дни. Однако же… Однако! Стало быть, одна из… юридически, его внучек, влилась-таки в семью Кливлендов. Это было… приятно.
– Именно так, сэр, – вежливо ответила дама, – Люси Кливленд, супруга лорда Джастина Кливленда, мать его пятерых детей. Приятно с Вами познакомиться. Леди Терпин и Аланна немало рассказывали нам о Вас.
Она повела рукой в сторону морячки.
– Моя сестра тоже рада знакомству. Хелен Оуэнс, капитан доброго судна «Алебарда».
Хелен усмехнулась и салютовала гостям.
– Ладно, хорош раскланиваться, пойдёмте уже. Кстати, а Вы Баш? – с любопытством вопросила она, поворачиваясь и заходя внутрь, но оглядываясь на Мерлина, – а я и о Вас наслышана…
– Конечно, наслышана, – шепнула Кенна, наклонившись к возлюбленному, – кстати, она не выделывается, у неё просто характер такой. Так что, милый, не вини её за это.
Вся толпа наконец-то двинулась внутрь. Судья Терпин вполголоса расспрашивал о чём-то Люси, Хелен щебетала с супругами Пуатье, к разговору с ними присоединился и лорд Нарцисс… Нужно ли говорить, что чета Баркер и чета Ловетт в такой обстановке чувствовали себя… мягко говоря, не слишком нужными.
Ощущения, что здесь действительно ждут всех, было поубавилось… Однако там, в ближайшем же зале, ждали их. Действительно всех. Но не их в первую очередь…
– Папочка! – радостно пискнула Аланна и бросилась вперёд, путаясь в пышных юбках ярко-голубого платья.
Стоявшая позади неё светловолосая женщина вперёд не бросилась, но шагнула, мягко улыбаясь.
– Здравствуй, Билли.
Признаться честно, Суини Тодда случалось представлять своего врага, заходящегося в рыданиях. Совершенно не в такой ситуации, правда… Но даже при всей его ненависти к судье его не могли не тронуть искренние слёзы счастья воссоединившейся семьи. Тем более, что Люси, глядя на развернувшуюся перед ними сцену, машинально приблизилась к нему и прижалась спиной. Суини негромко выдохнул – отношения между ними все ещё были весьма напряжёнными, но, кажется, он начинал верить в то, что у них все ещё может получиться все исправить.
А затем Лили, молча обнимавшая мужа, которого не видела долгие годы, протянула руку стоявшей неподалёку Джоанне, которая удостоила биологических родителей одного-единственного прохладного взгляда, и переключила своё внимание на более важных для неё людей.
Приобнимавший Джоанну со спины Энтони тоже лишь взглянул на бывшего друга и его жену, грустно вздохнул и отвёл взгляд.
– Дети! – мягко окликнула Лили, ожидая, когда те заметят протянутую руку, и Энтони и Джоанна, улыбаясь тепло и искренне, присоединились к объятиям. С другой стороны подтянулся и Раф, впрочем, пока молчавший – понимал, что сейчас не до него, и официально познакомиться с тестем он ещё успеет.
Уильям кинул было на Энтони недовольный взгляд… но под суровыми взорами всех женщин семьи быстро сдулся и поспешил принять тот факт, что членом его семьи Энтони Хоуп стал уже давным-давно, и без его участия. В конце концов, не то, чтобы он мог с этим что-то сделать…
Себастьян, поспешивший дальше, туда, где его ждали Франциск и Мария, успел кивнуть своему ученику, которого он отпустил сюда раньше, повидаться с родителями и другими родственниками прежде, чем начнётся всеобщая суета. Теперь же Барт вместе с отцом и дядей Джереми с радостью участвовал в общем семейном воссоединении
По залу, как и по всему зданию, витала радость – повсеместно грешники воссоединялись с родными, пусть и ненадолго…
Суини и Люси отступили к стене, переглядываясь с Нелли и Альбертом. Последний, впрочем, был вполне спокоен, так как явно пришёл сюда просто попировать. А вот Нелли была странно нервной.
– Бен, зачем мы пришли сюда? – со слезами на глазах пробормотала Люси, – мы ведь не нужны здесь никому!
Словно в противовес её словам, уже другой голос негромко окликнул цирюльника:
– Бен!
Мужчина вздрогнул всем телом и медленно обернулся, чувствуя, как именно теперь, после всего, что уже произошло, в уголках его глаз начинают собираться слёзы. От одного вида хрупкой старушки, глядевшей на него большими, чистыми глазами, у него перехватило дыхание.
– Мама…
Элизабет Баркер лишь грустно улыбнулась и протянула к блудному сыну руки, охотно принимая его в свои объятия. И лишь там, в самом безопасном месте на земле, Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-Стрит вдруг вновь ощутил себя Бенджамином Баркером, на душе которого ещё не было тяжёлой ноши…
Слегка отстранившись от сына, Бетти нахмурилась и пробурчала:
– Ну и ты иди сюда, несносная девчонка. Свекровь не такая злая, как может показаться…
Бен Баркер подхватил жену под руку и привлёк к себе, включая в объятия. Та не сопротивлялась… Выглядела слишком грустной и уставшей для этого…
– Спасибо Вам, – прошептала она, – за Джоанну… Мы-то ей… я… я ей плохой матерью оказалась…
Элизабет вздохнула.
– Правда, к сожалению, – кивнула она, бросая нежный взгляд на собравшихся вместе Хоупов и их родню со всех сторон, – теперь вы им уже совсем не нужны… Прежде Джоанна хоть сердилась на вас… А теперь, после своего путешествия за Тоби, горечь выплеснула, и все. Не осталось ничего, и ей просто нет до вас особого дела… Как и всей её семье, они о вас лишь страшные сказки знают… Судить вас они больше не будут, прошло то время… У них теперь свои дела, своя жизнь дальше идёт… Скоро, быть может, новое перерождение… И вы забудетесь, сотретесь из их жизни, так и оставшись лишь мрачным воспоминанием… Такова истинная цена твоих грехов, сын, – грустно закончила она, – но вам бы теперь уже не об этом думать, а о себе да друг о друге. Все же дети – лишь на одну жизнь, а вы друг у друга навеки, коли не расстанетесь. Как вернётесь в Тень Страха, подумайте об этом… А пока, – она вдруг расплылась в улыбке, – пока время для веселья. Пойдёмте-ка, я вас чем-нибудь вкусненьким угощу, такого, поди, в Страхе и его Тени не водится… Может, и на отца набредем, кто знает… Да и вообще, погуляйте, пока возможность есть, детки.
Те последовали за ней, а за ними и Альберт. Нелли осталась позади, нервно сжимая руки. Она действительно волновалась – её ждал особый важный разговор.
Дождавшись, пока толпа, состоявшая их членов не её семьи, слегка рассредоточится, разбредаясь по разным залам, она проскользила по залу, остановившись рядом с Джоанной, и робко окликнула её:
– Миссис Хоуп…
Женщина обернулась. Взглянула на Нелли со сдержанным интересом.
– Я хотела бы… – замялась пекарша, – спросить у Вас…
Джоанна аккуратно остановила её не резким, но очевидным движением руки.
– Я догадываюсь, о чем Вы хотите спросить, Элеонора. Это разговор не пяти минут. Теперь праздник, не время и не место для подобных бесед. Вот он закончится, я Вас найду, и мы поговорим. Я думаю, я смогу Вам помочь.