- С...с... спасибо, друг! Я, я так давно не отдыхал! - заорал он мне на ухо, пытаясь перекричать шум клубной музыки.
Мы выпили, и я указал ему на черненькую стриптизершу, которая весь вечер танцевала передо мной, не сводя с меня глаз. Понимающе кивая, Ден подмигнул мне.
- Решился все-таки, девственник? - засмеялся он.
Я кивнул.
- Устроишь?
- Люми! Для тебя все, что угодно! Сегодня ты станешь мужчиной! - и он удалился, оборвав наш разговор хитроватой улыбкой, которая сулила неприятности. Но тогда, под алкоголем и огромным желанием заняться с кем-то сексом, мне было наплевать на предупредительные сигналы моей интуиции.
Спустя некоторое время он вернулся и, улыбаясь во весь рот, отрапортовал:
- Я обо всем договорился. Цена ее устроила.
- Чего ты врешь, Ден? Она вон, танцует. Кого ты обманываешь? И действительно, понравившаяся мне мулатка не покидала сцену. Она продолжала манить мой взгляд своей обнаженной, маленькой грудью с торчащими сосками. Попахивало обманом. Зная уловки Дена, все могло быть.
- Люми, ты идиот. Я договаривался с сутенером, а не с ней. Ты думаешь, что она здесь че-то решает? Это же баба в баре: здесь она просто никто. Ее напарник всем занимается. Он-то и продал мне ее на ночь. Для тебя.
Возможно, если бы я не был в стельку, то никогда бы не поверил этой его выдумке, но как я уже говорил, мне очень хотелось. Очень.
Я поблагодарил своего друга и, опрокинув очередную стопку, отправился туда, куда послал меня Ден - в темную коморку, сзади бара, которая предназначалась для тех, кто имел возможность купить стриптизершу на ночь.
Чертыхаясь и спотыкаясь об расставленную непонятным образом мебель, я безуспешно пытался найти кровать, где меня должна была ждать продажная мулатка, но кромешная темнота мешала мне. Я ничего не видел.
- Ну, подай звук! - крикнул я, начиная нервничать. - Зачем вы понаставили здесь этот хлам? Я уже себе все ноги сбил.
И вдруг я ее услышал. Кто-то стучал по дереву.
«Вот он - мой знак» - подумал я, и направил свои шаги в сторону стука.
- Я все понял. Я уже иду.
Первое, на что я обратил внимание - странный запах. Пахло лекарствами. Чего-чего, но такого аромата я здесь не ожидал. Пот, алкоголь, сигареты - да все что угодно, но только не этот запах таблеток и микстуры.
Я приостановил свой шаг, вкрадчиво внюхиваясь в окружающую меня атмосферу. Что-то было не так. Но это понимание пришло ко мне слишком поздно. Кто-то резко дернул меня на себя и, споткнувшись о свои пьяные ноги, я полетел вперед, мрачно фантазируя о результате полета и сломанных костях. Но я оказался не прав. Я приземлился на что-то мягкое, что-то, что вдруг начало меня ласкать и целовать во всех местах. Я тоже принялся за дело, исследуя тело своей любовницы в самых непристойных местах.
А потом начался анекдот.
- А в баре ты кривился от меня! Видишь, сейчас - в темноте, я тебе больше нравлюсь. Правда, сынок?
Ужасное понимание закралось в мой мозг. А потом включился свет, и я увидел перед собой... старуху, которую мы высмеивали в самом начале. В комнату ворвался Ден и еще куча пьяных рыл, и начался цирк. Как же все смеялись! Даже мы со старухой, чуть погодя, за рюмкой, смеялись над этой историей.
Ден же радовался до слез. Организатор потрясающего розыгрыша, мать его. Эта история вошла в анналы того бара, хотя я старался больше там не появляться. Стыдно было.
И опять же, я остался девственником. А до встречи с Клементиной было еще далеко.
Глава 7.
Судьбоносное решение.
Моим родителям очень не нравилось то, чем я занимался в школе, а именно - мое увлечение рисованием. Хотя, это вряд ли можно было назвать моим хобби. Я пытался объяснить им, что я обманул учителя, обошел систему и меня никто не вычислит, но это было бесполезно. Наши дебаты по этому поводу всегда заканчивались их победой. Лора говорила, что я рискую, и если продолжу рисовать, то кто-то выяснит что я - дальтоник, и вся моя жизнь полетит к черту. Потом я получал от нее удар по лицу, и она уходила в свою комнату, где громко плакала еще какое-то время после ссоры. Филипп тоже беспокоился по этому поводу, и однажды усадив меня напротив себя в кресло, которое с годами я начал называть - «Кресло для философских бесед безумных родителей и нормального сына», начал разговор о моем будущем. И как бы я не ненавидел своего отца, я благодарен ему за тот вечер, потому что, если бы не он, то я бы никогда не встретился с Клементиной.