***
«... не могу больше это терпеть. Любимый, ты ведь знаешь, что мне хотелось бы бороться до конца. Просто... Знаешь, я бы могла даже перебороть эту боль, возможно, мы бы даже победили болезнь. Но зачем? Сегодня я видела, как ты отрезал голову маленькой девочке, обвинив ее в Инаковидении. Я может, и знала, чем ты занимаешься, но дети... дети, это уже слишком. Я не могу и не хочу жить в таком месте, где убивают детей ни за что. А если бы это был наш ребенок? Ты бы его тоже убил? Отрезал бы ему голову? Я знаю, что ты ответишь. Именно поэтому я сделала выбор. Я выбираю жить на той стороне Радуги, подальше от тебя и твоих кровожадных правителей. Не знаю, поплатитесь ли вы все за свои жуткие грехи, но одно я знаю точно: милый, я буду ждать тебя. Ждать, на той стороне. Прощай... Твоя Нора».
***
Яркие огни полицейских прожекторов освещали двор семьи Сколфилдов. Ден сидел на крыльце своего дома, не замечая ничего вокруг. Кто-то кричал, выли сирены, вспышки телекамер выхватывали из темноты измотанные и напуганные до смерти лица криминалистов и работников больницы. Дена не волновал весь тот хаос вокруг него. Единственное, что его сейчас заботило это маленький клочок бумаги - последние слова его девушки. Девушки, которая так и не стала его женой. Бумага трепетала на ветру. Она так и норовила выскользнуть из рук Дена, чтобы улететь вслед за хозяйкой, но мертвая хватка Дена не позволяла ей это сделать. Слез больше не осталось. Он их выплакал еще давно - в те времена, когда Бром только начал пожирать его Нору, а он ничего не мог сделать. У него больше никого не осталось. Клочок бумаги зашелестел у него в руке, как бы давая знать, что это не так. Что есть еще люди, которым Ден может быть дорог.
«Есть Люми» - говорила бумага.
«Люми насрать на меня. У него собственная жизнь. А еще он - дальтоник». Ден медленно скомкал письмо, и с такой силой сжал кулак, что у него затрещали кости.
- Чертовы дальтоники, - пробормотал он. - Это все они виноваты. Бром - это их творение. Так говорят люди, а значит так и есть. Из-за этих людей погибла моя Нора.
- Сер...- его кто-то звал. Он повернулся на звук голоса. Полицейский. Молодой.
«У него, наверное, есть девушка. Береги ее, пока можешь, парень».
- Сер, вы можете ехать в морг. Мы здесь закончили, - встретившись с грустным взглядом Дена, полицейский понимающе кивнул и отошел в сторону. Ему показалось, что с Деном что-то не так. Он увидел безумие в тех остекленевших от боли глазах.
- Все эти Инаковидящие, - продолжал бормотать Ден. - Я их всех перебью. Я тоже сделал свой выбор, Нора.
Глава 10
Бесцветный террор и новая надежда.
Тесный грот освещался лишь нескольким не ярко горящими свечами. Блеклые огоньки еле дышали в этом помещении, отбрасывая неровные, пугающие тени на изъеденные водой камни. В камере жутко воняло: разлагающийся труп в углу давал о себе знать, поэтому женщины сидели, зажав носы грязными платками. Они были лысыми и грязными. В это же время их мужья пытались решить их основную проблему - выбраться из этого кошмара. Они тихонько перешептывались с тучным охранником, который стоял по ту сторону прочной решетки, и пытались с ним договориться.
- Ларре, мы - не Инаковидящие! - умоляющим голосом прошептал Первый Мужчина.
- Проверь нас, если хочешь! - сказал Второй Мужчина.
Ларре воровато оглянулся и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, улыбнулся и поднял правую руку. Послышался звон ключей.
Женщины, услышав этот спасательный звук, в мгновение ока оказались на ногах, и подошли к своим мужьям. Эти две семьи провели в заточении очень долгое время. Они попали сюда по обвинению в дальтонизме, но им страдали только женщины. Их мужей забрали по инерции.
- Он нас выпустит? - спросила одна. У нее был хриплый, ломаный голос.
- Да! - ответила вторая. Она покусывала губы от волнения.
Однако Ларре совсем не спешил открывать камеру. Он похотливо осматривал своих пленниц, которые оказались весьма недурны телом под своими лохмотьями. Грязные тряпки не смогли скрыть их привлекательные, пышные формы. Заметив этот животный взгляд, мужчины скривились в отвращении, а женщины спрятались за их спинами. Они дрожали от холода и прижимались друг к дружке.
- Ларре, мы так не договаривались, - сказал Первый Мужчина.
- Мы обещали тебе деньги, Ларре. Монеты. Ты помнишь? Ты обеспечиваешь нам свободу, а мы тебе платим, - поддакнул Второй. Мужчины выглядели не очень. Худые, бледные, еле стоящие на ногах, они держались за прутья решетки, чтобы не упасть. За последние несколько дней, им пришлось отдавать свою еду женам, чтобы те выжили. Паек был предназначен для двоих человек, но никак не для четырех. Сначала, они как-то делили еду на всех, но потом оказалось, что Мелисса беременна, и план пришлось пересмотреть. А потом они нашли монеты, и надежда осветила их темный грот. Они могли выбраться с помощью охранника Ларре, который очень любил деньги. Но еще больше, он любил женщин. Голых женщин.