- Ты стал хорошим массажистом, - сказал я, потирая покрасневшую правую щеку. Клементина снова сидела у меня на коленях. Сегодня на ней была короткая, клетчатая юбка, и белая блузка с короткими рукавами. Я чувствовал ее ягодицы на своем члене, смотрел на ее грудь и все мое бушующее либидо начало подниматься. Она пощелкала пальцами перед моим носом, и подняла мою голову так, чтобы я смотрел на Шварца, а не на ее грудь.
- Ты тоже, парень. Мы лечим людей, заботимся о них. Мне это очень нравится.
- Я не люблю...
- Тихо, Люми! Давай дальше, Колин. Я хочу все знать про моего наркомана. Сколько раз я ему говорила, что беспокоюсь за его глаза.
- Это было всего пару раз, Клеменс! - сказал я.
- Восемь! Ты сказал: восемь. Ты что не видишь разницы между этими цифрами?
Я умолк. Она была права. Я проговорился, а теперь еще и пытался оправдать свою ложь.
- Это моя вина, милая Клеменс, - начал оправдываться Шварц, - Я уговорил твоего парня покурить со мной. Ты же знаешь, как я одинок... Так одинок. Но в тот день я нашел себе друга. Точнее, купил. Ее звали Келатрис.
- Ее? - спросила Клеменс. Она ошарашенно взглянула на меня.
- Да, солнышко. Ее. Так зовут его крысу. Мы ее накурили и чуть не убили.
Очередная пощечина.
- Рассказывай дальше Шварц, - лицо Клементины побагровело от гнева. Сегодня она узнала некоторые, не очень приятные факты про своего любимого мужчину. «Но это же было всего восемь раз» - я не понимал ее гнева. Но, я понимал, что возненавидел Шварца, за то, что он поднял эту тему. Что-то злое забурлило у меня внутри.
- К сожалению, он прав. Мы чуть не погубили моего бедного зверька.
***
- Тащи ее сюда! - кричал Шварц, посмеиваясь. Первая доза уже будоражила его организм. Люми наклонился над самодельным приспособлением и что есть мочи вдохнул в себя исходящий из нее горький дым. Ткань реальности поплыла перед ним, сменилась совсем новой картиной, не похожей на ту, что была прежде. Сначала он увидел маленькую девочку в белоснежном платье. Она стояла недалеко от него и приветливо махала рукой. Вокруг все горело. Это было широкое, пустынное плато с черным, задымленным небом над ним.
- Шварц... - хрипло прошептал Люми. - Где ты, мать твою?
Но его друг куда-то пропал. Люми оглядывался по сторонам, пытаясь найти его, пока его взгляд снова не упал на маленькую девочку. Теперь из ее рта текла кровь, превращая превосходное платье в некое подобие кровавого савана. Она что-то кричала ему и махала рукой, привлекая к себе. Огонь постепенно сужал круг, в котором он пребывал с маленькой девочкой. Увидев, что Люми не собирается к ней подходить, она сделала несколько шагов ему навстречу. Она оставляла меленькие, кровавые следы. И Люми мог поклясться, что те следы тоже начинали гореть, как только она делала новый шаг
- Шварц...
Потом они резко оказались в комнате Шварца. Теперь девочка не просто истекала кровью, но еще и ползала по стенам, измазывая их в некое подобие ужасающих узоров. Маленькие пятна от ее ручек и ножек оставались на стенах как страшное напоминание о той, кто посетил кошмар Люмьена. Они сложились в одну большую букву «И». А потом его ударили. И еще раз ударили. Невидимые, болезненные удары сыпались на него один за другим. Из его разбитого носа потекла кровь. Существо в теле окровавленной девочки упало с потолка и свернулось калачиком у его ног. Последнее, что помнил Люмьен, прежде чем Шварц вернул его в реальный мир, была фраза девочки, которая вырвалась из нее вместе с ее кишками прямо на ноги Люмьену:
- Тетушка И! Тетушка И ждет тебя!
А потом видение исчезло, сменившись обеспокоенным взглядом Шварца. Оказалось, что Люми потерял сознание.
- Эко тебя травка накрыла, да?