Красноголовые шпанки сильно уничтожают саранчовых и этим приносят большую пользу.
Внизу продолжает журчать вода. Я иду вдоль ручья дальше по направлению к лёссовому обрыву, где была пересыхающая лужица. На ее месте большая глубокая яма, заполненная водой, и сверху в нее журча вливается маленький водопадик. Ничего не осталось от лужицы и все ее обитатели — маленькие дафнии, личинки мух, красные личинки комариков расселились по всему распадку и теперь, когда пройдет вода, будут долго жить в таких же маленьких лужицах, пока их не высушит горячее солнце.
Сегодня, десятого марта 1965 года, небо ясное, и, наверное, будет теплый весенний день. Солнце взошло над тугаями и пустыней, и сразу почувствовались его ласковые лучи.
Высоко в небе к Соленым озерам тянут стаи уток, кричат в кустах фазаны, хлопают крыльями, заливаются щеглы, синички-лазоревки. Только насекомых не видно. Не отогрелись после утреннего заморозка.
Но с каждым часом теплее. От ручейка на берег выползает маленький темно-серый ручейник. На его спине два отросточка — зачатки крыльев. Он очень торопится, забирается на тростинку, крылья его расправляются, складываются на спину, и вскоре он, справляя весну, уже трепещет в воздухе.
Сверкают на солнце крыльями жуки-стафилины, какой-то большой жук с гулом проносится мимо. Куда он спешит, зачем так рано проснулся?
Открыл крышечку своего подземелья люковый паук, принялся за ремонт зимней квартиры, соскребывает ядоносными крючками комочки земли, опутывает паутиной, собирает в тючки и выбрасывает наружу.
Муравьи еще спят в подземных убежищах, ждут, когда к ним в глубину проникнет тепло, не верят весеннему дню. Еще будут морозы, холода, дожди, быть может, даже снега. Зато любители прохлады — муравьи-жнецы — все пробудились, выбрались наверх и принялись заготавливать семена тех трав, которые осенью были несъедобны, а теперь после зимы как раз кстати. Кое-где возле входов гнезд греются зоркие и чуткие крылатые самки и самцы. Едва упадет на них тень, и все они в спешке, сверкнув крыльями, мчатся в спасительные подземные лабиринты.
Кончился сон у пустынных мокриц. Теперь прощайте зимовочные норки и тесные скопища! Наступила пора расселения, свадебных путешествий и забота о потомстве. Не беда, что еще будут холода, весна все же наступила, чувствуется ее дыхание.
Над небольшой полянкой среди высокого лоха реют в воздухе клопы-солдатики и садятся на землю. Желтая сухая трава колышется от множества красных телец. Они тоже расселяются и сюда залетают со всех сторон по пути.
В ложбинках, где скопилась вода, в мелководных лужах копошатся клопы-гладыши, кориксы, жуки-водолюбы. Они прилетели сюда, на мелководье, в тепло из холодных, в ледяных заберегах речек. Когда наступит засушь, вся эта братия переселится обратно.
А солнечные лучи еще жарче. В тени уже более двадцати градусов. Яркие цветистые фазаны по-весеннему раскричались в кустах чингиля. На сухом суку завел веселую и звонкую трель пестрый дятел. Пролетела сорока с веточкой в клюве для гнезда. Высоко в небе просвистели крыльями шеренги уток-шилохвосток. Сверху донеслись крики журавлей. Большие птицы, медленно взмахивая крыльями, неслись на север, на родину. А когда стих ветер и только чувствовалась едва заметная плавная тяга воздуха, на паутинках поднялись паучки и полетели в дальние странствования. Полетели все: крошечные, неопытные, не знающие жизни юнцы-малыши, едва вышедшие из родительских коконов, и те, кто еще осенью начал самостоятельную жизнь и удачно перезимовал. Поднялись в воздух и пауки-волки из семейства Ликозид. Вот мимо на длинной сверкающей нити медленно проплыла молодая самка-ликоза, размером с горошину. За ней другой пилот бродяга-скакунчик стал постепенно набирать высоту. Земля запестрела паутинными нитями, а небо расчертилось сверкающими линиями. Никто не знал о том, что пауки-ликозы и скакунчики также умеют летать, как те, что всю жизнь сидят на своем месте в своих паутинных ловушках и только один раз в детстве превращаются в воздушных путешественников. Так неожиданно открывается маленькая тайна паучьей жизни.