Преступник торопливо скрылся в направлении дома, палач поднялся на ноги и неторопливо с мрачным видом последовал за ним, на ходу закатывая рукава.
— Дорогая! — воскликнула мисс Куирк. Она в ужасе смотрела сквозь очки на Харриет, которая спокойно возвратилась к шитью. — Конечно, конечно же,вы не позволите ему бить эту крошку.
— Позволю? — удивленно переспросила Харриет. — Едва ли это слово сюда подходит, вы не находите?
— Но Харриет, дорогая, он не должен этого делать. Вы не понимаете, насколько это опасно. Он может сломать характер мальчику на всю жизнь. Этих маленьких человечков нужно убеждать, а не ломать их волю своей жестокостью. Когда вы причиняете боль и наносите оскорбление такому ребенку как этот, вы заставляете его почувствовать себя беспомощным и униженным, и всё подавленное негодование впоследствии вспыхнет самыми экстраординарными и отвратительными способами.
— О, я не думаю, что он негодует, — сказала Харриет. — Он обожает своего отца.
— Ну, если этот так, — парировала мисс Куирк, — то это своего рода мазохизм, и его необходимо пресечь — я имею в виду, нужно мягко перенаправить его на что-нибудь другое. Это неестественно. Как может кто-либо испытывать здоровуюпривязанность к человеку, который тебя бьет?
— Не знаю, но, по-видимому, часто происходит именно так. Мать Питера порой шлепала его домашней туфлей, но они всегда были лучшими друзьями.
— Если бы у меня был свой ребенок, — сказала мисс Куирк, — я бы никогда никому не разрешала поднимать на него руку. Все мои маленькие племянники и племянницы воспитаны согласно современных научным веяниям. Они даже не слышат таких слов как «нельзя». А то смотрите, что происходит. Только потому,что вашему мальчику сказали небрать персики, он их взял. Если бы ему не запретили этого делать, он не был бы непослушным.
— Да, — сказала Харриет. — Я полагаю, что тут вы правы. Он бы всё равно взял персики, но это не было бы непослушанием.
— Именно, — с торжеством воскликнула мисс Куирк. — Вы создаете преступление, а затем наказываете за него бедного ребенка. Кроме того, если бы не запрет, он оставил бы фрукты в покое.
— Вы не знаете Бредона. Он никогда ничего не оставляет в покое.
— Конечно же нет, — согласилась мисс Куирк, — и он никогда не перестанет, пока вы окружаете его запретами. То, что он зарится на чужое, для него просто акт неподчинения.
— Он не часто бывает непослушным, — сказала Харриет, но, конечно, очень трудно отказаться, когда тебя подначивает такой большой мальчик, как Джордж Уоггетт. Я полагаю, что, как обычно, это был Джордж.
— Без сомнения, — заметила мисс Куирк, — все деревенские дети воспитываются в атмосфере придирок и подначивания. Это заразительно. Демократические принципы — это, конечно, всё очень хорошо, но я не считаю разумным подвергать вашего мальчика порче.
— Вы бы запретили ему играть с Джорджем Уоггеттом?
— Я никогда ничего не запрещаю. Я попыталась бы подобрать какого-нибудь более подходящего товарища. Бредону можно предложить заботиться о его маленьком брате; это дало бы полезный выход его энергии и позволило бы ему чувствовать свою значительность.
— О, но он действительно очень хорошо ладит с Роджером, — спокойно произнесла Харриет. Она подняла взгляд и увидела, как истязатель и истязуемый, взявшись за руки, вышли из дома. — Похоже, что они вполне довольны друг другом. Бредон всегда в приподнятом настроении после порки: он полагает, что заслужил уважение и стал ещё более взрослым… Ну, бандит, сколько тебе досталось?
— Три, — по секрету сказал мастер Бредон. — Ужасно сильные. Один за то, что вел себя плохо, один за то, что оказался таким ослом, что попался, и один за то, что доставил ужасные неприятности в такой жаркий день.
— О, Боже, — произнесла мисс Куик, потрясенная безнравственностью всего происходящего. — А тебе стыдно, что взял персики у бедного мистера Паффетта и он не сможет получить приз на Выставке?
Бредон посмотрел на нее с удивлением.
— Мы же с этим покончили, — сказал он с легким негодованием.
Его отец поспешил вмешаться.
— Это правило нашего дома, — объявил он, — как только удары нанесены, говорить больше не о чем. Тема изымается из обращения.
— О, — сказала мисс Куирк. Она всё ещё чувствовала, что нужно что-нибудь предпринять, чтобы компенсировать жертве нанесенную жестокость и частично снять подавленность. — Ну, раз ты теперь хороший мальчик, хочешь сесть ко мне на колени?
— О, нет, — сказал Бредон. Однако воспитание или естественная вежливость побудили его добавить. — Но, всё равно, большое спасибо.
— Более бестактного предложения — сказал Питер — я никогда не слышал. — Он уселся в шезлонг, поднял сына и наследника за брючный ремень и перекинул лицом вниз через колени. Будешь пить чай на четвереньках, как Навуходоносор.
— А кто такой Навуходоносор?
— Навуходоносор, царь Вавилонский — начал было Питер. Но его версия о беззакониях этого монарха была прервана появлением из-за дома коренастой фигуры, одетой не по сезону в свитер, вельветовые брюки и котелок. — «Проклятье на меня легло!» — воскликнула Шелот. [13]
— А кто была леди Шелот?
— Я расскажу тебе перед сном. Вот мистер Паффетт, изрыгающий угрозы и размахивающий саблей. Нам подобает встать и встретить смерть лицом к лицу. Здравствуйте, Паффетт.
— Добрый вечер, милорд и миледи, — сказал мистер Паффетт. Он снял котелок и вытер намокшие брови. — И мисс, — добавил он, сделав неопределенный жест в направлении мисс Куирк. — Милорд, я взял на себя смелость, прийти…
— Это, — перебил Питер, — очень любезно с вашей стороны. В противном случае мы, конечно же, должны были бы прийти сами, чтобы повидать вас и сообщить о нашем раскаянии. Мы были охвачены внезапным непреодолимым импульсом, связанным, мы полагаем, с красотой фруктов и захватывающей идей всего предприятия. Мы очень надеемся, что оставили достаточно для Выставки цветов, и мы постараемся быть благоразумными и больше так не поступать. Мы хотели бы упомянуть, что кара правосудия уже настигла нас в виде трех сильных ударов, но если нам ниспослано будет что-либо свыше, то мы попытаемся принять его в духе раскаяния.
— Ну вот! — воскликнул мистер Паффетт. — Разве я не говорил Джинни: «Джинни, говорю я, я надеюсь, что юный джентльмен не расскажет его светлости. Он очень рассердится, говорю я, и я не удивлюсь, если задаст ему трёпку». «О, папа, говорит она, беги скорей, забудь про свой воскресный костюм и скажи его светлости, что он взял только два персика и ещё много осталось», — говорит она. Таким образом, я отправился как можно быстрей, только смыл, что осталось после свинарника, и надел чистый воротничок. Но я уже не так молод, стал более медлительным и уже не так лёгок на подъем, как бывало. Не было никакой необходимости наказывать юного джентльмена, милорд, поскольку я поймал его прежде, чем был нанесен значительный урон. Мальчишки всегда остаются мальчишками, и я вам скажу, что, по-моему, там были другие маленькие дьяволы, — прошу прощения, миледи, — которые подбили его на это дело.
— Ну, Бредон, — сказал его отец, — очень любезно со стороны мистера Паффетта, что он смотрит на дело именно под таким углом. Что, если ты дойдёшь с ним до дома и попросишь, чтобы Бантер угостил его стаканом пива. А по пути ты сможешь сказать всё, что подскажут тебе твои добрые чувства.
Он подождал, пока эта довольно странная пара не преодолела половину лужайки, а затем окликнул: «Паффетт?»
13
Строка из стихотворения "Волшебница Шелот" Альфреда Теннисона (