- Образы, - мрачно ответил Органов. - Действующие лице моей будущей детективной повести. В очках - положительный, небритый - отрицательный.
Петров попытался постичь услышанное, но не смог и заерзал на диване.
Органов встал, неслышно прошелся по мягкому ковру и сказал:
- Уж коли вы оказались свидетелем моего творческого процесса, не имеет смысла что-либо скрывать. И так дом слухами полнится. Только прошу, чтобы все это осталось между нами.
Бухгалтер согласно кивнул. Органов, набираясь решимости, еще раз обошел комнату, ударил кулаком по столу и выпалил на одном дыхании:
- Мне удалось в корне изменить сам процесс написания книги! Ведь что получается: сидит человек, творит, курит сигарету за сигаретой, выпивает жуткое количество кофе, а образы - расплываются, ускользают... Сколько времени уходит в пустых попытках поймать их за хвост? И что обидно: умом представляешь себе героя, а начнешь писать - получается фантастическая уродина! Миг же озарения краток.
- Но ведь в этом-то и состоит, наверное, радость творчества, - робко заметил Петров.
- Это все демагогия! - отрубил Органов. - Дело надо делать, а не слюни пускать! В век научно-технического прогресса все должно быть поставлено на промышленную основу.
Бухгалтер представил прокатный стан, выплевывающий вместо труб произведения искусства, и ужаснулся.
- И вот, - с воодушевлением продолжал Органов, - я изобрел, а потом и собрал установку моделирования образа и действий персонажей! Смотрите, как просто!
Органов подошел к столу, нацепил на голову корону с проводами, щелкнул чем-то в глубине тумбочки и в три секунды сотворил нечто, отдаленно напоминающее пса-рыцаря.
Петров ахнул. Дюжий детина в кольчуге и шлеме недобро ухмылялся и поигрывал мечом. Могучий торс покоился на крошечных кривых ножках. Волевой подбородок торчал вперед, создавая, наверное, значительные неудобства владельцу при приеме пищи.
Бухгалтер немного пришел в себя и с сомнением покачал головой. Рыцарь, по его мнению, был каким-то неуклюжим и ненатуральным.
- Такой язычников не покорит. Пародия на человека, - заметил Петров, и, словно в подтверждение его слов, воин закачался, развалился и растаял.
- Да, неважный экземпляр, - подтвердил Органов. - Но в этом-то и есть главное достоинство моего устройства. Есть возможность взглянуть на плод своей фантазии в натуре и забраковать неудачное. Если же герой тебе подходит, остается только описать увиденное. Что может быть проще?
- Почему же они рассыпаются?
- Время существования фантома зависит от степени его достоверности. Лучшие мои творения жили до сорока секунд.
Петров подумал, что это, наверное, очень обидно, если твое детище растворяется на сороковой счет...
- Скажите, а они не того... не представляют опасности для окружающих? спросил он.
- Ни малейшей! - улыбнулся Органов. - Они бестелесны и по составу своему фактически ничем не отличаются от воздуха.
Бухгалтер понял, почему "камергерша", прежде чем заговорить, всегда щупает рукав его пальто.
Писателем я решил стать давно, еще в раннем детстве, - Органов присел на край стола. - Не мучился, не выбирал, просто решил стать - и все. Поставил задачу, как говорится. А характер у меня суровый, волевой.
- А вас печатают?
- Пока нет, но скоро все изменится. Раньше-то я работал, как все, по старинке, а теперь с установкой!..
- На что же вы живете? - спросил Петров и с запозданием понял бестактность своего вопроса.
- Телевизионным мастером работаю. Бывает, импортную аппаратуру чиню такую, за которую никто не берется. Так сказать, хлеб насущный.
"Неплохой хлеб, - подумал Петров, скользя взглядом по коврам и тяжелой старинной мебели. - И чего человеку не хватает? Талантище какой, собрал установку, о которой наука пока и мечтать не может, так ведь нет! Лезет с поразительным упорством туда, где талант его не действует. А сколько еще таких - издерганных, неудовлетворенных? Все-таки жестока жизнь".
Бухгалтер потер виски и сказал;
- Мне кажется, вы взялись не за свое дело. Посмотрите: все ваши образы, созданные при помощи машины, ужасающе скучны, вторичны. Это не люди, а манекены бездушные. А ведь настоящие литературные герои - шагающие в вечность!
- Как вы смеете! - взорвался Органов. - Да что вы в этом смыслите?! Ко мне давеча писатель знакомый заходил, так такого мушкетера создал, что помереть со страху можно! А ведь профессионал!
- Да поймите же! - Петров начал злиться. - Штамп остается штампом, что в голове, что в машине. Глядя на ваших героев, невозможно отделаться от ощущения, что видел их тысячи раз. Поверьте, вы ошиблись в выборе цели. В вас пропадает великий изобретатель!
- Умный какой! - закричал разъяренный Органов. - В тебе-то кто пропадает?!
"А действительно, кто? - с грустью подумал Петров. - Плохой бухгалтер, неудавшийся муж... У Органова - талант на поверхности, только он его не замечает. А у меня-то где? Кто во мне пропал?"
- То-то же, - смягчился Органов. - Сначала о себе надо подумать, а потом других учить. Попробуйте сами создать что-нибудь... шагающее в вечность! А я посмеюсь.
"И попробую!" - вдруг решил Петров.
Его начала бесить безапелляционность органовских суждений. К тому же стало обидно. За что именно - Петров сформулировать не мог. Просто обидно и все!
Он пересек комнату, погрузился в мягкое кресло и нацепил провода на лысину. Попытался сосредоточиться, но мысли разбегались, путались. Решимость и уверенность таяли.
Петров уже хотел было встать из-за стола и расписаться в своем бессилии, но вдруг вспомнил, какие чудесные - отчетливые, как на цветном снимке, образы рождались в его голове, когда он въезжал в старинный особняк, бродил по усыпанным желтым листом скверам, дотрагивался до бурых, отполированных веками стен. Дом представился ему батареей, генератором фантазии, в стенах которого должно получаться все!
Бухгалтер плотнее вжался в спинку кресла и огляделся. Взгляд его остановился на прекрасной фотографии тигра, дремавшего в зарослях зеленого бамбука.
"Чудесная кошка!" - подумал Петров и почувствовал, что ему хочется создать нечто подобное.
Он закрыл глаза и представил себе желтый с черточкой глаз, широкие мягкие лапы, кожаный влажный нос, искорку на кончике клыка...
Когда он очнулся, посреди комнаты на ковре лежал бело-палевый, с темными полосами тигр. Морда - на лапах, хвост вытянут.
- Боже мой! - раздалось откуда-то сбоку. Бухгалтер повернулся. Глаза Органова вылезли из орбит. - Как живой!
Петров почувствовал прилив гордости.
Тигр проснулся, потянулся и беззвучно зевнул. Затем он поднялся и с интересом уставился на людей.
Бухгалтер почувствовал себя неуютно. Он снял с головы провода и принялся считать. Досчитав до сорока, а потом и до ста, Петров понял, что его фантом относится к долгожителям.
Тигр выпустил когти, снова втянул их в подушечки лап и двинулся к столу.
- Черт побери! - крикнул Органов и запустил в кошку пепельницей. Бронзовая раковина ударилась о полосатый бок и отскочила! Тигр зарычал.
- Живой... - выдохнул бухгалтер, покрываясь холодным потом. Органов пришел в себя и, ругаясь, принялся сдирать саблю со стены.
- Клетку! Срочно представляйте клетку! - кричал он окаменевшему Петрову.
Бухгалтер дрожащими пальцами нацепил корону. "Каким же я его себе представлял: сытым или голодным?" - крутилось в голове.
- Клетку! Клетку!!! - ревел Органов, заглушая рев тигра.
Петров закрыл глаза и начал создавать образ надежной, плетеной решетки...