Наследник воевал под знаменами герцога Мальборо, полководца известного, а вот чему он научился, сказать сразу я не мог. Однако именно молодой Фридрих как-то незаметно увлек меня в сторону и стал расспрашивать о таинствах воинской науки и моих методах обучения солдат.
Шила в мешке не утаишь. В русской армии хватало иностранных офицеров. Одни, подобно моему помощнику Клюгенау, становились действительно русскими и на всю оставшуюся жизнь связывали себя с новой родиной, другие отслуживали некоторый срок и возвращались на родину или перебирались в какую-нибудь третью страну. Для людей благородных сословий главную роль играл не патриотизм, а личная присяга тому или иному монарху. Которая действовала лишь определенное время.
Патриотизм все больше у нас, у русских.
Потому какие-то отголоски моих методов попадали в иные европейские армии. Но секретов здесь быть не могло. Ладно, пока я готовил к боевым действиям одну роту, еще можно утаить подготовку солдат, без особых проблем – одного полка, а вот целой армии…
Самое главное проходили на службе лишь избранные. Гвардейские егеря и их охотничьи команды. Там спрос к офицерам был иным, и кого попало не брали. Но егеря имелись и в штатах обычных армейских полков, и эта часть службы секрета не представляла. Особого секрета.
Хотя какие секреты у стрелков? Стреляй редко да метко, умей прятаться, ибо в стоячую мишень противнику попасть легче.
О егерях Фридрих меня и расспрашивал. Еще – о роли стрелков в бою, о соотношении их с линейной пехотой и гренадерами, о штурмах крепостей. Интерес у наследника был неподдельный. Да и знал он весьма немало для своих молодых лет. Причем знания не ограничивались одной лишь тактикой. Нет, наследник стремился уяснить всякие мелочи формы и почему мы решили ввести ту или иную деталь одежды, особенности быта, условия службы, довольствия войск. В нынешние времена люди взрослеют рано, не то что в мои, когда многие так и остаются великовозрастными детьми едва ли не до зрелого возраста.
Непонимание рождалось в другом. Армия Пруссии, как практически все европейские армии, была наемной. Не совсем в старом понятии, когда наемные отряды могли покинуть поле боя, например, из-за невыплаты жалованья. Нет, дисциплина была гораздо суровей, чем в наших войсках, пополняемых рекрутскими наборами. Палки капрала солдат обязан бояться больше, чем неприятеля. Кажется, такой принцип господствовал здесь. У нас тоже имелись палки, и наказания за преступления воинские порою бывали весьма суровы. Любая армия в любые времена базируется на дисциплине, и у начальников есть власть наказания.
Только одно дело – рекруты, попавшие по набору. Да, нелегко на всю жизнь покидать дом, осваивать нелегкую солдатскую науку. Однако кто-то обязан защищать страну, веру, трон. Наш афганский лозунг: «если не мы, то кто же?» в полной мере применим и к ним. И иное дело – всякий случайный люд, который вербовщики всеми неправдами заманивали в казармы, сулили золотые горы, заставляли подписать бумагу. А подписал – и все. Жалованье, весьма небольшое, получать будешь, но себе уже не принадлежишь. За дезертирство, за непослушание кары вплоть до смертной казни. А уж всяких по́рок…
Не утаить было и нашу тактику. Разгромленные нами шведы должны были запомнить колонны к атаке вместо привычных линейных построений. Но тут Фридрих возражал, хотя его аргументы я знал заранее. Развернутые в линию батальоны гораздо лучше были приспособлены для ведения огня. В колоннах весь упор делался на решительном штыковом ударе, а вот дать залп фактически могли лишь две первые шеренги. Остальные не видели на поле боя ничего, кроме спин товарищей. Пруссак пытался мне втолковать, что это именно я сделал упор на огневом превосходстве, введя егерей, и вообще, при эффектном огне штык практически не нужен. Врага необходимо атаковать, стреляя на ходу, а там он сам побежит, не доводя дело до рукопашной. Штык – уже крайний случай. Если не остается иного выхода.
В принципе и в глубине души я был согласен. Да и методы моей войны были элементарны и созвучны идеям молодого принца. Врага лучше расстрелять, как это будет происходить позднее в последующих войнах. Но штуцера все еще были достаточно дорогим оружием, скорострельности им не хватало, вооружить всю армию нам было не по карману, а залповый огонь фузей больше давил на психику врагу, чем наносил супостату реальные потери. Если не брать стрельбы вообще в упор, однако противник ведь тоже огрызался, а не изображал живые мишени. Пока, на мой взгляд, оптимальным было сочетание огня и штыкового боя.