Руководитель полетов, уже наблюдавший самолет визуально, со стартового командного пункта, то есть непосредственно у посадочной полосы, давал необходимые и важные команды для посадки самолета.
Воля к победе, мужество и героизм, собранные воедино экипажем летчиков-испытателей Бориса Леонидовича Львова и Михаила Михайловича Петрова, сделали свое дело. Необычный, почти катастрофический полет завершился успешно. Жизнь авиаторов и дорогостоящий сверхзвуковой бомбардировщик были спасены.
Двести пятый не отвечает
Это произошло в один из обычных летных дней. Все шло своим чередом. Руководитель полетов подполковник Аркадий Евстафьевич Черняев и его бригада умело и грамотно вели управление полетами в огромном воздушном пространстве аэроузла. Необычного сегодня ничего нет. Правда, метеорологические условия не совсем простые, поэтому не всем в таких условиях разрешается летать.
Летчики- испытатели -люди очень высокой летной квалификации, но по существующим законам каждому заданию на испытание должны соответствовать условия погоды, время суток, года и т. д.
Поэтому- то Вадим Иванович Петров, хотя и молодой, но уже прекрасно зарекомендовавший себя летчик-испытатель, вот уже в который раз справляется у дежурного синоптика, когда же наконец поднимется нижний край облаков. Как на грех, они целый день держатся на высоте около 300 метров, а для выполнения задания необходимо не менее 500. Томительно идут минуты и часы ожидания. Очень томительно. К полету уже все давным-давно готово: и он сам, до мельчайших подробностей изучивший задание, и самолет, тщательно подготовленный техниками. Все готово. Именно это и не дает ему покоя. Даже в такой никогда не унывающей компании, как летная.
Во второй половине дня облачность постепенно начала разрываться, и ее нижний край поднялся до 600 метров.
Вперед, Вадим! Тебя ждет бескрайнее небо. После кропотливой и нелегкой экипировки в высотное снаряжение и посадки в самолет Вадим вышел в эфир.
- «Гранит», я - двести пятый, разрешите взлет.
- Двести пятый, взлетайте.
- «Волна», я - «Гранит», прошу обратить особое внимание на взлетающий самолет, - предупредил руководитель полетов командный пункт.
- Вас понял, - тут же ответил старший штурман смены Владимир Михайлович Гречишников.
На этот раз можно было бы и не заострять внимание командного пункта. Все уже привыкли к полетам этого сверхскоростного стратосферного самолета. Важность обеспечения безопасности его полетов всем предельно ясна. Это ведь последнее достижение техники. И все же Аркадий Евстафьевич не преминул напомнить об этом. Таков его стиль работы. Нельзя привыкать к обстановке, ее надо ежеминутно анализировать, своевременно и безошибочно принимать правильные решения, творчески участвовать во всей динамике летного дня. А динамика здесь весьма сложная. Все воздушное пространство аэроузла бывает занято полностью. До предела!
Бригада по руководству полетами подполковника Черняева А. Е. давно снискала себе уважение и авторитет среди летного состава нашей части. Это очень высокая честь. Ее можно завоевать только кропотливым, умелым и достаточно смелым управлением полетами. Нервозности и нерешительности в управлении летчики не выносят. Им подай все однозначно и без дерганий. Аркадий Евстафьевич, сам пролетавший 22 года на истребителях, понимает это.
Особое чутье к воздушной обстановке, к чувствам и переживаниям летчиков у него заложено с самого начала службы в авиации. Окончив авиационно-техническое училище, Аркадий Евстафьевич глубоко познал работу техника самолета, ее прелести и невзгоды. Он до мозга костей усвоил, что обеспечение безаварийности полетов в воздухе начинается именно здесь. На земле, в кропотливом и тяжелом труде технического состава. Поэтому по окончании Руставской школы летчиков-истребителей он был уже всесторонне эрудированным авиатором. Незаурядные летные качества вывели его в ряды летчиков-инструкторов. Четыре года работы с молодежью. Радость становления своих питомцев. Работа с большим количеством людей разных характеров и судеб сделала его внимательным и понимающим любого человека, с которым ему приходилось встречаться. А какой богатый опыт полетов на различных типах поршневых и реактивных, дозвуковых и сверхзвуковых истребителей! Сколько различных сложных и аварийных ситуаций пришлось ему решить в воздухе!
Все это подготовило его к руководству полетами в таком огромном воздушном пространстве. Каждый полет считается событием, которому должно быть отдано все для обеспечения его безопасности.
Взлетают и садятся самолеты. Летный день подходит к концу. Солнце, правда, еще высоко над горизонтом, но для конца мая по здешним местам греет сегодня слабовато, а из разорванных слоисто-кучевых облаков нет-нет да и зашумит неприятный холодный дождь. Зато растительность в полном соку. Высокая трава зеленым покрывалом закрывает всю степь. Здесь это зрелище редкое. К этому времени обычно кругом только желто-коричневая выгоревшая трава да катающиеся шары перекати-поля.
- «Волна», я - двести пятый, начинаю выполнять задание.
- Понял. Вас наблюдаем, - ответил штурман наведения майор Смыслов и тут же сообщил руководителю полетов о докладе двести пятого.
Казалось бы, никаких поводов для беспокойства нет. И тем не менее Аркадий Евстафьевич двести пятого держит на особом учете. Машина-то ведь какая! Ну, а главное все же в том, что надо быть ежесекундно начеку. В любой момент может потребоваться его незаменимое участие в принятии самого ответственного и единственно правильного решения.
Такие случаи в его практике руководства полетами были не раз. За разумные, смелые и грамотные решения в сложной воздушной обстановке Аркадий Евстафьевич и его бригада имеют много ценных подарков и благодарностей от командования. Были, конечно, и ошибки. Их не бывает, как говорится, только у того, кто ничего не делает. Надо сказать, что самое ценное в Аркадии Евстафьевиче то, что он прекрасно понимает: ошибки в руководстве полетами могут стоить жизни летающим людям. Поэтому всю работу в бригаде он строит на взаимном контроле действий, взаимной помощи, взаимном уважении друг друга и на максимально возможном исключении ошибок в руководстве полетами. Это цель, к которой стремится бригада. И это ей неплохо удается.
- Аркадий Евстафьевич, как дела у двести пятого? - спросил по телефону ведущий инженер.
- Все хорошо. Он на удалении двести восьмидесяти километров от аэродрома на заданной высоте.
- Он уже должен заканчивать задание. Топлива у него осталось минут на двадцать - двадцать пять.
- Понял.
- «Волна», дайте команду двести пятому возвращаться на свою точку.
Иван Игнатьевич Смыслов, непрерывно наблюдающий за самолетом, пилотируемым летчиком-испытателем Петровым, вызвал его на связь.
- Двести пятый, я - «Волна», ваше удаление двести девяносто километров. Разворачивайтесь на свою точку, курс двести сорок градусов.
Ответа нет.
- Двести пятый, задание выполнили?
Ответа нет.
- «Гранит», двести пятый не отвечает. На экране радиолокатора наблюдаю разворот самолета влево.
- Двести пятый, я - «Волна», отвечайте.
Летчик на вызовы штурмана наведения не отвечал.
- Аркадий Евстафьевич, самолет из разворота вышел, но идет в направлении севернее аэродрома километров семьдесят, - сообщил по телефону майор Смыслов.
- Попробуйте давать команды через приводную радиостанцию. Дайте доворот вправо, а я буду наблюдать за его действиями по экрану радиолокатора.
- Следите за ним, даю доворот вправо, - скомандовал руководитель полетами.
- Курс остается неизменным, - сообщил Иван Игнатьевич.
Аркадий Евстафьевич по прямому проводу вызвал на свой КП ведущего инженера. А пока у него есть несколько минут подумать о возможных вариантах помощи экипажу. Связи с летчиком нет - это раз. Самолет идет мимо аэродрома, и летчик не слышит команд через приводную радиостанцию - можно предположить, что автоматический радиокомпас не работает, - это два. И наконец, самолет идет с курсом 280 градусов вместо данных летчику 240, - возможно, отказала в работе курсовая система - это три. Топлива осталось очень мало.