- Товарищ майор, топлива заправлено только для полета до площадки (там, оказывается, некому будет сдать оставшееся), больше того, шасси убирать ни в коем случае нельзя, потому что они потом ни за какие деньги не выпустятся.
Ну и обстановочка. Час от часу не легче.
- Ничего, Витя, еще одно усилие - и мы победим. Как думаешь, Коля? - обратился к нам командир.
- Что здесь думать? Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Только надо поторапливаться, а то погода будет портиться. И в случае чего возвращаться не на чем. Слыхал, какая заправка топливом?
- Слыхал, слыхал! Садитесь по местам да поехали.
14.20. Взлетаем и берем нужный курс. «Дорожка» уже знакомая. Катим по ней четвертый раз. Дымка сгустилась. Плотные перистые облака затянули солнце. Белое покрывало земли сливается в дымке с облаками. Горизонт различается плохо. Земные ориентиры просматривались более-менее нормально. Идем на высоте 200 метров. По времени полета ожидаем слева большой город.
- Донат, через три минуты должен быть наш город.
- Вижу небольшой населенный пункт… А дальше… ничего не видно.
Подлетаем вплотную к населенному пункту. Сомнений никаких нет, это он. Только из-за начавшегося сильного снегопада большую часть города уже не было видно. Площадка южнее, километрах в шести. Резко меняем курс. До площадки 40-45 секунд полета. Во все глаза ищем площадку. Время летит. Топливо тоже. Назад возвращаться не на чем. Не найдем площадку, придется садиться в поле. А это уже совсем ни к чему. В последний момент увидели слева от самолета барак, а возле него наш первый самолет.
- Донат, площадка слева.
- Где?
- Под девяносто градусов слева.
- Видишь барак, а рядом с ним, правее, самолет?
- Вижу.
И в то же мгновение Донат Васильевич почти на месте буквально переворачивает самолет через левое крыло, а на выводе с разворота ведет самолет на посадку. Легкий толчок… бежим. Привычное торможение. Сильно прибавив обороты двигателя, заруливаем самолет к нашему «родному». Встречающих больше, чем в первый раз. Узнав о резком ухудшении погоды, командование забеспокоилось, хотя помочь нам оно уже ничем не могло. Топливо было на исходе, пошел снег. Встречающие, восторженно перебивая друг друга, рассказывают о только что виденной ими картине.
- Когда, казалось, вы вошли в снеговую лавину, самолет так резко начал делать левый разворот, что мы даже отвернулись, ожидая падения. И как бы в подтверждение этого от опушки леса, где должен упасть самолет, вдруг взметнулся огромный фонтан снега. Промелькнула мысль: «Все!…» Но что это? Снежный фонтан с уменьшающейся скоростью приближается к нам. Да это же самолет бежит! Вздох облегчения прокатился среди нас. Ну, кажется, все обошлось.
Действительно, все обошлось хорошо. Мы были довольны: обеспечили доставку молодому пополнению авиационных техников «живого» экспоната, а попутно определили еще одно хорошее качество реактивного фронтового бомбардировщика, позволяющее ему садиться при значительном снежном покрове.
Дозаправка в воздухе
Я уже говорил о том, что дозаправка самолетов топливом в полете дело довольно трудное, требующее от летчиков большого мастерства. Когда такие полеты только начинались, мне было поручено запечатлеть на киноленте весь процесс заправки. С этой целью наш экипаж, возглавляемый летчиком Иваном Алексеевичем Азбиевичем, на самолете Ил-28 должен был лететь над самолетом-танкером и заправляемым самолетом и сверху зафиксировать весь сложный процесс дозаправки.
Мы в воздухе. Набрали высоту 8000 метров. Через боковое остекление кабины я наблюдаю за заправщиком и заправляемым самолетом.
- Пошел на сближение. - Отчетливо слышу голос командира заправляемого самолета Александра Васильевича Сарыгина. По этой команде мы подходим к нему и занимаем место над ним с превышением в 250-300 метров.
Я ложусь на пол кабины и через прицельное стекло начинаю киносъемку. Запечатлеваю весь процесс сближения. Все идет нормально. Заправляемый самолет подходит к танкеру, который летит с выпущенным заправочным шлангом, накладывает на него левое крыло и специальным механизмом захватывает шланг. Этот процесс называется контактированием. В дальнейшем через заправочный шланг танкер перекачивает заправляемому самолету предназначенное для него топливо.
Но что такое? Заправляемый самолет неожиданно накренился градусов на 60-70 влево и стремительно полетел вниз, едва не столкнувшись с заправщиком.
От неожиданности происшедшего у меня на лбу появилась испарина. Как сейчас вижу: заправщик летит горизонтально, а заправляемый самолет сильно накренился влево и, казалось, влип в него. Это зрелище было настолько противоестественным, что в мозгу пронеслась мысль: сейчас столкнутся.
А как же чувствовал себя экипаж Сарыгина?
В тот момент никто из экипажа не успел даже вскрикнуть. Бросок в сторону и вниз был настолько молниеносным, что даже Александр Васильевич понял его только по создавшейся перегрузке да по летевшим по кабине вещам. Самолет-заправщик промелькнул слева вверх и тут же исчез из виду. Александр Васильевич немедленно убрал обороты обоих двигателей, выровнял крен и начал вывод самолета из создавшегося большого угла пикирования. Плавным движением штурвала вывел машину в горизонтальный полет.
- Ничего себе… - Слышу взволнованный голос Александра Васильевича.
- Что случилось? Где заправляемый? - спросил Иван Алексеевич Азбиевич.
- Сарыгина забросило под самолет. Смотри, он далеко слева внизу, - доложил я командиру.
- Вижу. А как все это произошло? Я не успел заметить.
- Увидишь в кино. Я все заснял.
Я действительно успел заснять всю эту далеко не привлекательную картину. Мы ее потом несколько раз просматривали всем летным составом в кинозале, но там уже такого самочувствия не было… Под ногами ведь твердый пол, а кругом друзья, многие из которых в указанный момент воскликнули: «Ух, ты!» Это было потом. А сейчас?
Александр Васильевич уже снова шел на сближение с танкером.
- Потеряли 4000 метров высоты. Сейчас подойдем снова, - сообщил Сарыгин.
Да, мужества Сарыгину не занимать. Его хладнокровие даже в такой сложной и опасной ситуации воодушевило весь экипаж. Ощущение не из приятных, особенно для его экипажа. Проходит несколько минут, и самолеты вновь начали отработку контактирования.
Как выяснилось, неожиданное падение заправляемого самолета произошло потому, что его левая плоскость попала в струю от двигателя самолета-заправщика. Это и вызвало резкий бросок самолета. А нам именно эти вопросы и надо было выяснить, отработать строй заправки и на основе этого сделать все для того, чтобы летчикам строевых частей было легче освоить дозаправку топливом в полете.
В другой раз мне пришлось летать на заправщике. Командиром танкера был Сергей Григорьевич Дедух. Мы должны были выйти в заданную точку и встретиться там с самолетом, идущим с задания. Топлива у него до своего аэродрома не хватит. Если мы не встретимся и не заправим его, ему придется садиться на одном из запасных аэродромов, а это нежелательно.
Летим на высоте 10000 метров. Далеко внизу сплошная облачность. В заданный район по месту и времени вышли хорошо.
Надо оговориться, что выход в район заправки очень ответственное дело. Неточность выхода, которая целиком зависит от умения и опыта штурмана, может привести к невыполнению поставленной задачи заправляемым самолетом. В данном случае речь идет о полете, в котором самолет, выполняющий задачу, заправляется за один полет два раза.
С помощью специальной системы, установленной на нашем самолете, сближаемся и выходим в строй заправки. Контактируемся и отдаем необходимое количество топлива. Все в порядке. Обмениваемся любезностями по поводу благополучной заправки. Теперь и у нас лишнего топлива не так уж много. Сразу же берем курс на свой аэродром. Многометровый шланг, через который произвели заправку от заправляемого самолета, отцеплен и болтается в воздухе, прикрепленный к механизму заправки нашего самолета на конце правого крыла.