Россия в своем традиционном патриархальном быте томилась и застаивалась без свежего ветерка новых идей и технологий. Вполне естественно, что при таком отставании родная культура стала вызывать неприязнь у своей же властной элиты. Бороды до пояса, безграмотность, избы с топкой «по черному» олицетворяли отсталость и дремучее невежество, вызывавшие у элиты нескрываемое отвращение. В высших кругах царства начало усиливаться и распространятся то, что через триста лет большевик Иосиф Сталин заклеймит для своего времени «преклонением и низкопоклонством перед Западом».
К началу 70-х годов XVII века не только среди элиты или боярских «верхов», но также среди богатых сословий, им подражающим, стало заметным влияние культуры католического Запада с его роскошным бытом. Становилось модно подражать польским магнатам в их роскоши и забавах. Задолго до царствования Петра Первого повезли на Русь из Голландии немецкие кафтаны, устраивались домашние театры, собирались из подражания коллекции редкостей, одевались в «немецкое» платье. Именно в такой среде рос и воспитывался будущий царь Петр. С подросткового возраста его любимым местом времяпрепровождения и «взросления» стала Немецкая слобода, недалеко от дворца, где он жил, на дальней окраине Москвы, в селе Преображенском на реке Яузе. Там же завелись знакомства, возникла первая любовь и, главное, крепкая дружба со старшими по возрасту иностранцами, продолжавшаяся всю его жизнь.
Взойдя на трон и прибрав у царедворцев бразды правления, царь Петр с молодым задором взялся за реформы. Используя современные понятия геополитики, можно сказать, что Петр Великий, истомившись в запертой от морей евразийской «сердцевине», решил порвать с миром Суши, навсегда вывести Россию в мир Моря, увести свой Восток на Запад. Но завоевание морских побережий и торговых путей на запад не было достаточным усилием для геополитической трансформации, и тем более, для изменения «души народа».
Первые помыслы и цели нового царя в преобразовании Руси были в основном внешнего, декоративного характера. Выросший в семье «прозападного» отца, царя Алексея Михайловича, Петр с детства впитал вкусы и обиходную культуру Запада. Сначала это приняло чисто внешние формы — принудительное бритье мужицких бород, курение табака, ношение немецкого платья, «ассамблеи» — пирушки по-немецки и т. п. — все то, что он полюбил юношей в Немецкой слободе на Яузе. Затем царь Петр потянулся к самому главному — западным технологиям и воинским порядкам.
Как Петр жадно впитывал западный технологический опыт показывает его поведение в обоих своих «Великих посольствах» в Европу. В Первое посольство в Голландию он полгода попросту работал на верфях рядовым мастеровым. Во Втором посольстве, во Франции, уже сорокалетним человеком на приеме в Версале он большую часть времени провел в парке, изучая машину для подъема воды к фонтанам. Он тут же поручил своей свите доскональное изучение этих механизмов. Через несколько лет эта «фонтанная технология» была успешно воплощена в Петергофском каскаде фонтанов, затмившем по красоте и грандиозности Версаль.
Тем не менее, русские люди XVIII века, даже переодетые в кафтаны и парики, оставались самими собой, никакой ассимиляции не происходило, «концерт» между русским этносом и европейским не получался. Даже отношение царя Петра к Европе, при всей его восторженности перед ней, оставалось, так сказать, потребительским. Напомним слова царя Петра: «Европа нам нужна лет на сто, а потом мы повернемся к ней задом». Хотя этого и не случилось, но созданная им великая империя уже в 1760 году вошла в Европу с гордо поднятой головой и стуча сапогами: со взятием русскими войсками Берлина при его дочери императрице Елизавете.
Пассионарность Петра влекла его далее мимо внешних атрибутов европейской цивилизации, к морским просторам. Он сумел отвоевать обратно и еще добавить новые морские берега для России. «Прорубив окно в Европу» на Балтике, пробившись через Азов к Черному морю, он сумел сделать Россию морской державой. Без путей сообщения Россия задыхалась последние века, теперь она задышала полной грудью.