Полунищие, растерянные и раздраженные, люди хватались за любую возможность что-нибудь заработать. «Челночники» — современные мешочники, — возившие дешевые «тряпки» из Турции, становились завидной, но и опасной из-за рэкета профессией. Более доступной и менее опасной была только торговля вещами на расплодившихся вещевых рынках, даже на стадионах, как в Лужниках.
Совхозы распались в несколько месяцев. Из-за неискоренимой их убыточности, особенно в Нечерноземье, десятилетиями финансируемых за счет продаж изобильной в то время нефти, у государства денег на них теперь не было. При их ликвидации сельхозтехника была роздана работникам, земля разделена на паи, и распределена между ними в виде «бумажек». Ни тогда, ни позже паи не стали настоящей землей в руках их владельцев, и поля вскоре заросли лесом, как это можно теперь увидеть не только, например, в Новгородской области, но и в Московской. Народ кормился пенсиями старушек, мизерными, но исправно выплачиваемыми государством, своим огородом, да сбором грибов и ягод на сдачу в автолавки, в обмен на продукты и водку.
Тем не менее, несмотря на все трудности, то было время, когда впервые за многовековую историю России власть, которая управляла народом, стала им же и выбираться. Россия становилась действительно республикой, хотя, разумеется, до гражданского общества было далеко. В местную исполнительную власть легко проникал криминал, на выборах в областные «думы» тон грубо задавали политтехнологи и «административный ресурс». Печать по-прежнему не решалась «слово сказать» против местного начальства, приученная к этому десятилетиями. Но детские болезни проходят, молодой организм крепнет и очищается, демократии еще только предстояло вырасти из пеленок. Однако политическая свобода уже проникла в Россию, как долгожданная живительная влага после засухи. Это было первое из набора величайших достижений гения западной цивилизации, наконец, достигшее России.
Второе из этого набора — частная инициатива и предпринимательство, благодаря чему Запад сотни лет опережал своими технологическими новациями мир, оставалось по-прежнему чужаком в русском обществе. «Барыга», «спекулянт», «хапуга» — обычные эпитеты в «перестроечные» годы для размножившихся мелких «бизнесменов». За мелкой рыбешкой «дикого капитализма» пришли и хищники — рэкетиры и бандиты. Они вымогали, убивали, грабили. Милиция их робко преследовала, но и сама нередко была повязана с ними. Однако в народе это часто вызывало только снисходительную усмешку и даже злорадство. Да и сама по себе милиция-полиция нередко не упускала случая поживиться за счет «барыг», вымогая своей властью не меньше, и часто со спокойной совестью, с удовлетворением от наведения «порядка и справедливости». Должно было пройти еще два десятка лет, народиться новое поколение, а поколениям советского воспитания задуматься и понять — чтобы в толще народа к частным предпринимателям и фермерам, дающим людям работу и зарплату, стали относиться с пониманием и уважением, как к кормильцам и тоже работникам. Да и самим «барыгам» предстояло еще «цивилизоваться», чтобы злобная зависть больше не затмевала разум многим из окружающих.
Создавая «новую» Россию, Ельцин хотел, как можно быстрее и дальше, «оттащить» страну от коммунистической деспотии и авторитарности. Это благое намерение он спутал с добровольным уничтожением силы государства, с разбазариванием накопленных русским народом за столетия сил и земель. Не только Ельцин и его команда, но так полагало большинство людей, возбужденных происходящими переменами. Им казалось, что есть полное тождество между опостылевшей коммунистической властью и государственной силой, которую она представляла. Широко распространилось убеждение, поддерживаемое новой властью: разрушим государственную силу — разрушим коммунизм. За несколько лет разрушили то и другое — осталась только слабость и нищета.
Народ объединяют идеи и лозунги, выражающие высокие цели и смысл жизни. После переворота 1917 года былые религиозные верования сменялись на высокие революционные идеалы, на иллюзорные идеи построения в «одной, отдельной» стране социализма и коммунизма. Затем народ воевал под лозунгами «Смерть фашизму!», «Дело наше правое, победа будет за нами!». Победивший русский народ восстанавливал разоренную страну под лозунгами «Миру мир!», «Партия — наш рулевой», «Долой поджигателей войны!». В десятилетия «брежневского застоя» люди верили клятве компартии «Всё во имя человека, все для блага человека!». Эти лозунги внедряли в сознание силу, достоинство, сплоченность ради достижения высоких целей. Если многие и относились к этому с иронической усмешкой, но все равно, эти лозунги со школы создавали в подсознании некоторый фундамент, представление о направлении в жизни, вечные понятия о «добре» и «зле». С годами это превращалось в некое «коллективное подсознание».