Но штурмовики как будто не замечали этого дикого амбре, они двигались вперед и все еще продолжали бить «лучами» в лежащую на перемешанной со снегом земле часть твари. А мне вдруг в голову пришла мысль: «А какая это ее часть? Десятая, двадцатая? Какая у нее вообще длина?»
А тварь тем временем оказалась не такой уж и дохлой. То, что было на поверхности, вяло зашевелилось, сжалось и вдруг довольно легко скользнуло под землю. Штурмовики резко перешли на бег, приблизились к «норе» и стали метать заклинания прямо в нее.
— Все равно сдохнет, — уверенно проговорил Линк. — Заодно и ход перекроет своей тушей.
Мысль про ход появлялась и у меня. В том смысле, что он наверняка был. В твердом грунте черви передвигаются довольно медленно и поэтому предпочитают двигаться по заранее наделанным туннелям. Стенки этих туннелей некоторые виды вдобавок покрывают слизью, чтобы буквально скользить по «протоптанным дорожкам». Хотя черт его знает, может, такой махине и твердый грунт нипочем.
Но если ход был, почему штурмовики или Высшие не попытались его обрушить? Неужели у них нет плетений навроде эхолотов? Хотел спросить об этом Линка, но не стал, а поинтересовался другим — сколько подобных тварей может быть в Зыби? В Шане говорили, что мало, но это слишком размытая формулировка, особенно когда познакомишься с мамуном вживую. Как-то сразу хочется узнать о нем как можно подробнее.
— Ну немного. — Линк задумчиво вскинул брови. — Вроде один-два на пятьсот кусков. Им большие территории нужны, чтобы прокормиться.
— Значит, поблизости может быть второй? — не без опаски спросил я, но Линк стандартно отмахнулся.
— А даже если и есть, он теперь этого жрать будет. Тут ему надолго хватит.
— У-у, — выдохнул я и уставился на несущегося к нам Лостада.
— Все в эту сторону побежали? — спросил он, едва приблизился.
Линк помотал головой и указал на то место, где когда-то стояла наша палатка.
— Там он несколько человек сбил.
— Давайте туда. — Лег-аржант оглядел нас. — Первый гурт, все к палаткам! Раненых к целителям, мертвых сюда переносите! — закричал он и первым бросился к нашей стоянке. Мы без лишних слов последовали за ним. И в самом деле, стоим, ждем чего-то.
Мне вдруг вспомнилось, как я столкнулся с одним из легионеров, и меня пробрал мистический ужас. А ведь если бы не это случайное столкновение — как раз в ту сторону я бежать и собирался. Вытащив на бегу из-под ворота дублеты подаренный лазутником медальон, я поцеловал его и мысленно поблагодарил Великую Эри.
«А тот легионер?» — появился в голове каверзный вопрос, но я тут же ответил на него своими же недавними мыслями: — «Это война, здесь умирать будут на каждом шагу, и ты ни при чем абсолютно».
На площадке был найден всего один труп, кто-то из обозников, видимо, замешкался или впал от ужаса в ступор и не смог убежать. А вот чуть дальше…
Примерно человек шестьдесят, а с той стороны казалось, что под хлещущий удар червя попало максимум два десятка. Впрочем, понятно, что остальных мы просто не разглядели в ночном мраке.
Пришлось тщательно проверять каждого, прощупывать пульс на шее — к счастью, многие оказались просто без сознания, однако почти у всех были переломы. Троим так и вовсе не повезло: удар впечатал их в стоявшую здесь телегу, и их тела были перерезаны пополам краем борта, обитого железом. Раненых перемещали с осторожностью, укладывая на плащи. Где брать носилки, мы не знали, а искать их сейчас в этой темноте — долгая песня. Присев возле седьмого по счету распластанного на снегу тела, я дотронулся двумя пальцами до сонной артерии, прищурился, склонился ниже. Чревл! Аршого, тот самый стоящий прямо передо мной эгидник. Я тут же стянул свой жантский плащ и подозвал трех легионеров. Пульс у парня был, но очень слабый, значит, нужно действовать как можно скорее, но при этом и как можно аккуратней. Вдруг у него позвоночник сломан?
Медленно, почти не дыша, словно в руках у нас было что-то необычайно хрупкое, мы переложили Аршого на плащ. Скрутив углы, вцепились в ткань мертвой хваткой и потащили раненого к госпиталю.