– Почему я не знал? – возмутился Юрий.
Кусочек зелени прилип к уголку его рта, печально скривив его. Артуру хотелось убрать ее, но рядом с Юрием сидела его жена, ей было сподручней это сделать. Только Вика не обращала внимания.
«Печальный Пьеро, – сравнил Артур. – Какой ему Казантип…»
– Ты все равно не поехал бы, – сказал он. – Вот Пашка, пожалуй, рванул бы со мной…
– Ого! Вот какого ты обо мне мнения?
Рассмеявшись, Вика накрыла ладонью руку мужа:
– Дурачок, он же сделал тебе комплимент. Ты у нас человек морально устойчивый. Я это ценю.
Ромка помахал вилкой:
– Эй, народ! Я должен объяснить: это сначала фестиваль был на Азовском. Потом у нас… А теперь его вообще прикрыли.
– Ну и ладно. На Розовое озеро надо съездить, – предложила Вика.
– Это не фотошоп? – заинтересовалась Сашка. – Я видела в инете. Оно действительно розовое?
Мила схватила ее за руку:
– Ой, оно суперское! Возьмите меня, если поедете.
– Если поедем, – отозвался Артур.
В Сашкином лице он не обнаружил восторга. Вряд ли ее воодушевило знакомство с девчонкой младше себя. Только Мила этого еще не прочувствовала. Бросив салфетку, которой наскоро вытерла губы, она вскочила из-за стола:
– Мам, мы пойдем?
Артуру показалось, что в Сашкиных глазах пульсирует тревожный сигнал «Help!». Он сделал вид, будто не заметил этого, заговорил с Юрой, решив про себя: «Ничего-ничего, ей на пользу пообщаться с ребятами. Они ее расшевелят».
Пробормотав скороговоркой: «Спасибобольшоеоченьвкусно», Ромка рванулся за девочками следом, но Артур заметил, как он вскользь погладил мать по плечу. Поддержку выразил? Или извинился, что бросает ее?
Его потянуло набросать список вопросов: «Как Юрка с Викой относятся к Пашкиной жене? Светлана все молчит… Чувствует себя виноватой в чем-то? Или по жизни такая? Если так, то Пашке было с ней невесело, он же шустрый… Опять же, бросил Москву ради этой женщины! Большая любовь? Сын тоже ее любит, это очевидно. Может, она замкнулась в своем страдании? Боится за мужа?»
Тягучий голос Тамары Прохоровны вернул его к реальности:
– Артурчик, ты бы зашел ко мне… Своей наливочкой угощу.
Он рассмеялся:
– Чертовски заманчиво! Загляну как-нибудь.
– Загляни-загляни, не пожалеешь.
Ему показалось или она намекала на что-то?
Было бы проще разобраться в ситуации, если бы Юрка не собрал сразу все семейство, а поговорил с ним с глазу на глаз. Но, с другой стороны, он поступил разумно: не свою точку зрения навязал, а предоставил Артуру возможность самому составить картину. Это наводило на мысль, что Юрий не замешан в исчезновении брата, если оно не добровольное. Но Артур не спешил делать выводы: такой ход может скрывать тонкий расчет, чтобы отвести от себя подозрения.
В этой компании он не доверял никому. Кроме Сашки.
С этими двумя я чувствовала себя, точно агент под прикрытием, вынужденный мимикрировать под окружающую среду.
Когда я перестала быть подростком? Еще при маме, наверное, как раз потому, что она была моим лучшим другом… Теперь им стал Артур. И оба они были взрослыми людьми, поэтому и я чувствовала себя таковой.
Мы рассуждали о серьезных вещах, я читала книги, которые любила мама, мы вместе смотрели фильмы, над которыми можно было подумать… Среди ровесников я не нашла человека, с которым мне было так же интересно и хорошо. В школе я казалась себе голым Маугли в стае гиен, к которым он не хочет приспосабливаться, потому что вырос волком. И меня слегка побаивались, словно ощущали то же самое – я только похожа на человека. Никто никогда не трогал меня, но и дружить мне было не с кем.
А эти двоюродные брат с сестрой еще не поняли, что я из себя представляю. Их сбило с толку то, что со стороны я выглядела совсем девчонкой – с моими-то ростом и худобой! И Ромка вообразил, будто может подкатить ко мне… Иначе зачем увязался с нами? Не ради Милы же…
Она рассмешила меня, решив поразить наготой чернокожего Геракла, возлежащего у входа на городской пляж. Хихикая, как дурочка, предложила:
– Хочешь сфоткаю тебя с ним?
– Я не люблю фотографироваться.
– Да ладно? И что ты вообще постишь тогда?
– Ничего. Я не веду соцсети.
– Даже ТикТок?
– Фу… За кого ты меня принимаешь?!
Это чуть не сбило Милу с ног, но у нее оставалась последняя надежда:
– ВКонтакте?
После истории с Умником? О нет! Я удалила свою страничку, едва вернувшись домой…
– Не верю, – произнесла она трагическим голосом.
– Я уникум.
– Ты душнила!
– Знаю.
Отчасти она была права, но я никого не пыталась обратить в свою веру. Им нравилось барахтаться во Всемирной паутине, как мухам, чьи лапки увязли так, что не вырваться. А мне… Я даже не могла сказать, что же теперь мне нравилось. Прямо сейчас хотелось остаться с морем наедине, а эти двое здорово мешали. Впрочем, как и еще сотни отдыхающих. Городской пляж – не то место, где можно пошептаться с тем, к кому ты приехала.