– А что он делал? Ну, бука?
– Ну, в основном он просто выл под окном по ночам. Иногда громко, иногда тихо. А еще он бродил.
– Бродил? – не поняла Сомёнкова.
– Ну да. Он преследовал… То есть иногда показывался, изводил, оставлял следы. И так до самого конца.
– А тот, кто хотел отомстить? – спросила Аня.
– Я же говорю, он отдавал душу. Все просто.
Девушка поежилась. Было холодно, на тропинке никого, кроме них, не было, сосны шумели неприветливо и по-зимнему. Вроде и жилье рядом, а местечко глухое.
– Когда там у вас соревнования, говоришь?
– Через месяц.
– Через месяц… Надо спешить, если через месяц.
Остановились на мостике. Круглов покачал перила, Сомёнкова испугалась, схватилась за кругловскую куртку.
– Спокойно, графиня! Берегите нервы, они вам еще понадобятся. Принимайте женьшень с лимонником.
Справа хрустнули ветки. Аня вцепилась в руку своего спутника.
– Отпусти-ка, – шепотом попросил он. – Ты мне прямо ногтями впилась, всю кожу ободрала…
– Там собака! – испуганно прошептала Сомёнкова.
– И что? Тут полно собак, здесь кладбище недалеко.
– Что они на кладбище делают?
– Как что? – Круглов осторожно убрал ее руку. – Понятно что, могилы раскапывают. Сейчас копатели ленивые пошли, лодыри страшные, работать не любят. Могилы неглубокие роют, особенно за муниципальный счет. Опять же за муниципальный счет гробов не полагается, закапывают в пластиковых мешках…
Аня побледнела.
– Ты хочешь сказать, что эти собаки питаются… мертвецами? – почти всхлипнула она.
– Можно сказать и так, – задумчиво кивнул парень. – Впрочем, все так или иначе питаются мертвецами. Человеческий вид за всю свою историю насчитывал примерно сто миллиардов особей. То есть мертвецы, собственно, везде. Прах к праху, как говорится.
Сомёнкова боязливо огляделась.
– Шучу, – сказал Круглов. – Шучу. Нет на кладбище никаких собак…
– Но я же только что видела!
Он помотал головой.
– Это енот, – сказал он. – Тут енотов полно. Ты книжку читаешь?
– Читаю.
– Объект проявляет интерес?
– Вроде да…
– Что значит – вроде? – спросил Витька.
– Ну, я как бы случайно оставила в раздевалке, а она разглядывала. А я у нее отобрала, сказала, что лучше это не читать…
– Молодец! – похвалил Круглов. – Ты не безнадежна. Первый шаг сделан, поздравляю. Теперь ты должна книжку забыть… Кстати, ты восклицательные знаки красной ручкой делала? На полях?
– Делала…
– Отлично. Теперь это.
Круглов достал булавку, зажигалку, красную пластиковую ручку. Чиркнул зажигалкой, поднес огонь к ручке. Пластик вспучился, почернел и стал лопаться неопрятными бордовыми пузырями. Парень выключил зажигалку, взял булавку, погрузил круглый конец в пластик, повращал. Извлек булавку из расплавленной пластмассы, подул на нее. Пластик застыл, получилось похоже на косматую черно-красную голову. Довольно неприятную. Круглов уронил булавку под ноги, в песок и мусор, немного потоптал ее носком ботинка. К черно-красному цвету добавился песок, грязь и непонятные ворсины, то ли чья-то шерсть, то ли перепревшая трава.
– И что это? – спросила Сомёнкова.
– А фиг его знает… Выглядит погано, а?
– Погано… Омерзительно просто.
– Вот и Любка так подумает. Решит, что это сглаз… Похоже ведь, а?
– Я не знаю…
– А она знает. Держи. Потом, когда она прочитает книгу, ты воткнешь булавку в дверцу ее шкафчика.
– Зачем?
– Да просто все. Я же тебе говорил – все сплетницы верят в сглаз. Она увидит эту булавку и начнет думать, что ее кто-то смалевать хочет… Ну, заколдовать то есть.
Круглов поместил булавку в спичечный коробок, сунул его Ане.
– Не потеряй.
– Ладно… Что дальше-то?
– Наше приключение вступает во вторую стадию, – пояснил ее спутник. – Эксперимент один надо произвести…
– Какой? – Сомёнкова на всякий случай нащупала в кармане перцовый баллончик.
Витька ухмыльнулся.
– Баллончиком надо уметь пользоваться, – сказал он. – А ты его с предохранителя снять забыла.
Аня вынула свое оружие из кармана.
Круглов незаметным движением выхватил баллончик и направил его на нее. Девушка отступила, зажмурилась.
– Глупо покупать оружие, если не умеешь его применять, – изрек он. – Завела пистолет – учись стрелять. Купила слезогон – учись брызгать. Иначе тебе же будет хуже. Тебя твоим баллончиком и обезвредят. Лови.
Сомёнкова открыла глаза. Круглов вернул ей баллончик.
– Послушай, Анна с Магадана, ты что такая перепуганная, а?
– Не знаю…
– Не бойся – я с тобой. А эксперимент сугубо безвредный – мы музыку немного послушаем? Ты любишь музыку?