Не успел Улдис снова сесть в машину, как Петер взволнованно прошептал:
– Гляди, гляди!
У здания остановилась черная "Волга". Из нее вышел, прихрамывая на правую ногу, мужчина и быстрым шагом направился к двери здания.
– Это он, он, – вцепилась Лайма в плечо Улдиса.
– Он самый! – сказала девушка. – Арестуйте его! Однако Улдис не последовал совету. Вскинув кинокамеру, он лихорадочно снимал.
XXV
Леясстраут стремительно вошел в кабинет. Часы на отполированном до зеркального блеска письменном столе показывали без четверти девять.
Окинув критическим взглядом кабинет, он остался доволен царившими тут чистотой и порядком. Подошел к большому окну, отдернул тяжелые шторы. Перед хитроумно замаскированным зеркалом он пригладил торчащую русую с проседью прядь, подтянул узел галстука и сел за круглый столик, на котором уже ароматно дымилась чашка крепкого кофе. Леясстраут, просматривая свежие газеты, с наслаждением отпил несколько глотков. Вдруг на большом столе щелкнуло переговорное устройство; и раздался громкий женский голос:
– Ян Карлович, к вам на прием гражданин из сельского района. Говорит, из прокуратуры.
Леясстраут нахмурил густые светлые брови.
– Из прокуратуры сельского района? – Подойдя к письменному столу, он наклонился к микрофону. – Пусть войдет!
Дверь отворилась. Высокий, сутуловатый человек помялся у порога. Леясстраут пошел ему навстречу.
– Садитесь, пожалуйста! Чем могу быть полезен? – показал он на кожаный стул у письменного стола.
– Моя фамилия Розниек. Я следователь прокуратуры. – Розниек достал из кармана ярко-красную книжечку.
– Верю, верю, – замахал руками Леясстраут. – Лучше скажите, что вас ко мне привело?
Розниек подобрал ноги под стул, пристроил руки на подлокотниках, смерил Леясстраута взглядом.
Открытое круглое лицо с коротковатым носом светилось добродушием и вместе с тем излучало энергию и уверенность в себе.
Розниек не знал, как начать разговор, и не понимал, что его смущает. Потом до наго дошло: он сидел в чужом кабинете с той стороны стола, где обычно сидят допрашиваемые.
Леясстраут встал, прошелся к окну, затем присел на низкий диванчик напротив Розниека.
– Слушаю вас, товарищ следователь.
– В четверг на прошлой неделе вы проезжали в Юмужциемс, на хутор Межсарги, – начал без обиняков Розниек.
Леясстраут вздрогнул, к лицу прилила краска. Замешательство длилось всего несколько мгновений.
– Откуда у вас такие сведения? – в голосе явственно прозвучали начальственные нотки.
– Я полагал, мы обойдемся без вещественных доказательств. Но если требуется… – Он покопался в портфеле и кинул на столик несколько фотоснимков с отпечатками следов на песке.
Леясстраут внимательно просмотрел фотографии.
– Так, так, – сказал он вдруг весело, – прямо как в детективном кинофильме: следователь выслеживает преступника. А что, если следователь ошибся и это следы не моей обуви?
Розниек слегка подался вперед, пристально наблюдая за Леясстраутом. Любопытно, Леясстраут не спрашивает, что произошло в Юмужциемсе, а сразу пробует отшутиться.
– Следы ваши, – серьезно продолжал Розниек, – можем сличить их с обувью.
– Ишь какой скорый! – возмутился Леясстраут. – Вы сперва запаситесь санкцией прокурора республики на обыск, вот тогда и поговорим. А для того, чтобы получить санкцию, требуется законное основание.
– Такое основание есть, – спокойно ответил Розниек.
– Тогда, может быть, скажете, в чем оно состоит? – нетерпеливо выпалил Леясстраут. – Что именно привело вас ко мне?
– Хотя хозяин этого кабинета вы, но вопросы буду задавать я, – вежливо, но твердо заметил Розниек. – Ответьте, пожалуйста, в четверг на прошлой неделе вы были в Юмужциемсе на хуторе Межсарги?
Леясстраут зажег сигарету и глубоко затянулся. Он молчал. Розниек внезапно ощутил, что напряжение ослабевает, словно бы лопнула некая пружинка в психологическом механизме разговора.
– Можете, конечно, и не отвечать, ваша поездка в Юмужциемс не вызывает никаких сомнений. – Он достал из портфеля и положил на стол еще несколько снимков. Это были фотографии кусочков хлеба и сыра со следами зубов, а также гипсовых отливок зубов. – Эти визитные карточки вы оставили в Межсаргах, а вот на этих предметах есть также и отпечатки пальцев. – Розниек бросил словно карты еще два снимка: коньячной бутылки и коробки конфет "Ассорти". – Вам эти предметы знакомы. Если угодно, есть и два свидетеля – кондуктор автобуса и студент. Они видели, что вы вошли в автобус в Юмужциемсе. Вы с ними вместе ехали до самой Риги.