Стабинь спрятал письма в карман и направился к телефону.
XXXI
Старый почтальон уютно уселся в кресло.
– Хочешь опять меня пригласить в общественные помощники или в свидетели? Я, конечно, не отказываюсь, – сказал он.
– Я хочу, чтобы вы помогли выяснить некоторые обстоятельства смерти Упениеце.
– Разве с этим делом еще не покончено? – спросил почтальон.
– Приближается к концу. Осталось только уточнить кое-какие мелочи.
– И я смогу быть полезен?
– Полагаю, что сможете. – Розниек не спешил. – В Межсарги приезжал нотариус описывать имущество. Вас приглашали понятым?
– Да.
– Когда из дому вышли вы, нотариус и участковый инспектор Каркл, двери опечатывали?
– Конечно. Это сделал инспектор Каркл.
– А свет повсюду выключали?
– Свет? – Почтальон принялся напряженно вспоминать. – Свет, свет… Ах, черт! – вдруг бормотнул он себе под нос, будто вспомнил нечто весьма неприятное. Затем облегченно вздохнул. – Да кому могло понадобиться включать свет среди бела дня!
– Ну, это не совсем так. По обнаруженным на пожарище двумя выключателям установлено, что перед началом пожара в Межсаргах горел свет, – спокойно продолжал Розниек. – Вот заключение экспертизы. – Следователь раскрыл папку и положил перед почтальоном несколько листков с машинописным текстом и подклеенными фотоснимками деталей выключателей. На лице почтальона отразилось удивление.
– Тогда, выходит, ночью кто-то наведался в Межсарги?
– Выходит, так. Может, вы подскажете, кто бы это мог быть?
– А мне-то откуда знать?
– Вам в ту ночь довелось быть совсем близко от Межсаргов.
– Я никого не видел.
– А сами что вы там делали ночью? Ведь вы проживаете совсем в другом месте.
– В Лаурпетеры ходил, – признался почтальон, – самогон пили.
– В Лаурпетерах были, это верно, и самогон тоже пили, только уехали вы задолго до пожара. Тушить пожар Лаурпетерис с Дайнисом побежали уже без вас. Где в это время были вы? Что интересного видели?
Старый почтальон потирал лоб, силясь вспомнить, как все происходило.
– Верно, Дайнис не соврал, – сказал он. – Оттуда я действительно ушел задолго до пожара, но поскольку был под градусом, побоялся ехать на мопеде. Вот и залез на сеновал проспаться. Но гроза не давала уснуть. Когда слез, Лаурпетериса и Дайниса уже не было. Я еще подумал – куда они подевались. Гляжу – зарево. Тут я и поехал.
– Когда мы нагнали вас в лесу, вы утверждали, что в Межсарги ударила молния. Когда вы успели это узнать?
– Люди болтали. Да и гроза была страшенная. Молния могла запросто ударить в антенну на крыше. А если грозопереключатель не был замкнут, то куда молнии было деваться? Откуда еще было взяться огню? Пожарники тоже такого мнения.
– И все-таки кто-то в Межсаргах побывал. Это мы с вами только что установили. Это он включил свет, что-то искал, но, видимо, не нашел и потому поджег дом. Техническая экспертиза также убедительно подтверждает факт умышленного поджога. У вас, случайно, нет никаких подозрений, кто это мог бы сделать?
– Понятия не имею, – пожал плечами почтальон.
– У меня еще есть кое-какие неясности, – немного помолчав, продолжал Розниек. – В своих показаниях вы утверждали, что дверь в Межсаргах, когда вы туда явились и обнаружили Каролину Упениеце мертвой, была раскрыта.
– Да, так это и было, – утвердительно закивал головой почтальон.
– Но Леясстраут утверждает, что когда он ночью уходил, то захлопнул дверь за собой. Инспектор Каркл и врач тоже подтверждают, что нашли дверь запертой.
– Леясстраут? Это еще кто такой?
– Вы незнакомы с ним? Впрочем, сейчас это неважно. Так как же все-таки с дверью? Она была открыта или закрыта?
Почтальон с ответом не спешил.
– Память у меня неважная, – наконец сказал он. – Может, что-нибудь и перепутал. Теперь начинаю припоминать. Вроде дверь действительно была закрыта. Да, да, но зато окно… окно было раскрыто. Вспомнил, я через окно и влез. Потому и пуговица, которую подобрали там, могла оказаться моей.
– Куда вы так торопитесь? – усмехнулся Розниек. – До пуговицы мы еще дойдем. А сейчас у меня такой вопрос: во время осмотра места происшествия вы утверждали, что Упениеце никаких писем не получали. Помните?