– Вот видите, – сказал Розниек, – не таким уж тихим и неприметным было их существование.
– Грех говорить про покойников худое, но в последнее время старуха больно уж нехорошо вела себя с дочерью, нападала на Катрину, честила ее почем зря, подчас и за косу тягала.
– Может, для этих ссор были причины?
– Какие причины! Просто у старухи ум за разум уже зашел.
– А может, она и в тот вечер тоже сцепилась с Катриной. Как, по-вашему?
– Что вы! Мне-то откуда знать? Я сообщаю лишь то, что мне известно. Вы, наверно, больше меня в курсе дела.
– Благодарю за полезную информацию, – пожал следователь руку почтальону.
– Завтра утром вы все-таки ко мне загляните. Потолкуем. Может, еще что вспомните.
Следователь ушел, а старый почтальон стоял и долго глядел ему вслед.
Розниек свернул в переулок. Свет в окне его квартиры был виден издали. Значит, Инта не спит, ждет. И не сбежала с детьми, как частенько грозилась.
Огонек в окне успокаивал, и мысли Розниека вновь переключились на события в Межсаргах.
Да, Кубулис прав. Человека можно убить не только ножом, пистолетом, ядом, а подлостью, угрозами, даже резким словом. Неоказание помощи умирающему – тоже уголовное преступление. А смерть Катрины! Эксперты сомневаются в том, что рана на голове – результат падения на камни, скорее Катрину ударили тяжелым тупым предметом…
Розниек находился уже во дворе. У двери квартиры он полез в портфель за ключом и обнаружил авоську с пришпиленной запиской.
– Ах, старый склеротик! – воскликнул с досадой Валдис. – Инта велела купить хлеб, яйца, сыр, сметану, помидоры, "Смотри не забудь, как обычно, – предупредила она и записала все на бумажке, – ребенок болеет, в доме ничего нет. Я ведь тоже работаю!"
Розниек безнадежно махнул рукой и отпер дверь,
– Какой сюрприз! – всплеснула руками Инта. – Адрес наш еще не забыл? Ужин разогреешь сам. Я ложусь спать!
Валдис промолчал. Сейчас объяснять что-либо Инте было бесполезно, Он выждал, покуда она закроет дверь спальни, помыл руки и сел за стол.
Однако мысли упорно не желали переключаться на домашние дела.
Что скрывается за густым туманом, окутывающим эти необычные события? Чтобы раскрыть преступление, необходимо в первую очередь выяснить, с какой целью оно совершено, понять психологические мотивы действий виновного. Этот же случай не ясен ни с какой стороны. Мы, по сути дела, даже не знаем, что произошло той ночью в доме Упениеце. Завтра же надо съездить со Стабинем в Юмужциемс.
Розниек машинально ел, не ощущая вкуса пищи…
VIII
Прокурор Кубулис с удовольствием втянул в себя смолистую свежесть лесного воздуха и на миг задержал дыхание.
– Апинис, вы только прислушайтесь, какая благодатная тишина! – прошептал он, словно боясь ее разбудить.
Кубулис не скрывал своего восторженного благоговения перед красотой природы, будь то дерево, травинка или всего лишь искрящаяся на солнце капелька росы. Не часто удавалось ему вырваться на лоно природы.
Грузный Апинис тяжело и неохотно шагал за своим начальником. Пожатие плечами было единственной реакцией на реплику прокурора. Апинис восторги шефа считал блажью, однако предпочитал вслух не высказываться. Они шли по лесной дороге, вел их подросток Дайнис Калниетис.
Дорога круто повернула вниз, и взору путников открылась извилистая речка, весело бегущая по каменистому руслу. Высоко над водой был перекинут узкий деревянный мосток без перил.
– Вот здесь… – показал пальцем Дайнис и вдруг осекся. К равномерному журчанью воды добавился плеск. Похоже, кто-то, пока невидимый за густым кустарником, переходил речку вброд. Все трое напрягли слух. Звук шел со стороны глубокого, поросшего деревьями и кустарником оврага.
– Напрямик через заросли пробираться долго, – шепотом сказал Кубулис. – А пока мы… Дайнис, – обратился он к парнишке, – тут нет какой-нибудь тропки?
Но Дайниса и след простыл. Слышно было только, как по откосу скатилось несколько камней и звонко шлепнулось в воду.
– Пошли! – метнулся вперед прокурор. – Надо бы перехватить раннего путника.
– Разве теперь это так важно? – бормотал Апинис, неохотно следуя за начальником. – Этот паршивец удрал, и вся наша затея лопнула!