По получению рескрипта князь приказывает де-Бальмену двинуться к Перекопу, а генерала Самойлова отправляет в Крым к хану. Самойлов прибыл в Керчь и видится с Шагином [102]. Он находит его под удручающим впечатлением событий вторичного восстания подданных, избравших себе другого хана, и невозможности держаться на крымском престоле без помощи русского оружия. Хан разочаровался в своих ожиданиях и охотно слушал Самойлова, красноречиво убеждавшего его в невозможности более править таким вероломным народом, каковы крымцы, среди которых он находится в постоянной опасности за свою жизнь. Шагин не мог не согласиться с этим и был очень рад, когда Самойлов намекнул, что есть страна, где хан может быть счастливым, именно Персия, на престол которой он может быть возведен за уступку России Крыма [103]. В таком настроении он оставляет Керчь и вместе с Самойловым приезжает в петровскую крепость, где стояло войско. Здесь он пишет письмо о своем критическом положении и передает его Самойлову для вручения Потемкину, прибывшему к этому времени в Херсон, чтобы следить оттуда за крымскими событиями [104]. В ответ на полученное письмо князь лично явился к хану. Возвратившись, Потемкин пишет императрице, что следует присоединить Крым к России, не обращая внимания на то, что скажут другие державы, тем более, что он может быть присоединен без труда. «Хану пожалуйте, — пишет Потемкин, — в Персии, что хотите. Вам он Крым поднесет нынешней зимой и жители охотно принесут о сем просьбу»[105]. Тем временем Самойлов, соединившись с ханом, вошел в Крым, взял Перекоп и под Чонгаром встретил Алим-Гирея с отрядом в несколько тысяч татар. Ударив на мятежников, войско без труда рассеяло толпу и направилось далее. Богадырь-Гирей хотел уйти на Кубань, но был настигнут гренадерским сводным батальоном и взят в плен [106]. Разослав во все стороны объявления, призывавшие жителей к спокойствию, и отрядив в наиболее опасные места отдельные команды, Самойлов вместе с ханом прибыл к Карасубазару и остановился главной квартирой в 7 верстах от города в загородном доме одного из мурз, бывших в числе возмутителей [107]. Скоро был взят в плен и Алим-Гирей; тогда мятеж был усмирен. После этого Шагин начал расправу с мятежниками и стал их предавать казни. Смерть висела даже над головой родных его братьев, которые были отправлены в Херсон в ссылку только по ходатайству русской власти. Казни только раздражали озлобленный народ, который не признавал Шагина ханом и выражал желание отдаться навсегда России. Не видя надежды удержаться на престоле, Шагин в собрании в Карасубазаре призвал на своих подданых суд Божий и объявил, что не хочет быть ханом такого коварного народа [108].
Пока все это происходило в Крыму, Потемкин получил ответ на свое представление о необходимости присоединить Крым. Императрица 14 декабря подписала рескрипт, которым она объявила Потемкину «свою волю на присвоение крымского полуострова и на присоединение его к Российской империи» с целью «обратить Крым в замену и вознаграждение восьмилетнего беспокойства»[109].
24 января 1783 г. Потемкин поручает вице-адмиралу Клолачеву собрать все суда и войти в Ахтиарскую (Севастопольскую) гавань, Суворову и Михаилу Потемкину занять Тамань и Кубанские земли, а де-Бальмену войти в Крым [110]. Здесь де-Бальмен вступил в переговоры с татарами, предлагая им подать императрице формальную просьбу о принятии Крыма. Хану же было объявлено, что государыня огорчена его жестоким поведением по отношению к подданным, которые пользуются покровительством России, и что в виду этого сохранение его на престоле «не составляет для государства такого интереса, для которого Россия обязана находиться всегда в войне или по крайней мере в распре с Турцией»[111]. Переговоры с ханом вел резидент Лашкарев, получивший для этого надлежащие наставления. В конце февраля эти переговоры окончились: хан отрекся от престола и отдал себя под покровительство России. Ему было обещано ежегодное жалованье в 200 т., а потом ханство в Персии [112].