***
В кабинете было темно, шторы раскрыты, в окно вливался неверный звёздный свет. Игне шагнул к столу, пошарил рукой по боковой поверхности. Над столешницей и небольшим диваном у стены зажглись ласковые медово-жёлтые лампы. «Присядь», – кивком муж указал на диван, отодвинул стоящее перед столом кресло.
– Мия, я хочу услышать твоё мнение.
Женщина опустилась на указанное место, подняла на супруга внимательные глаза.
Кресло чуть слышно вздохнуло под тяжестью тела. Игне положил локоть на стол, подпёр голову. На жену он не глядел, верно, собирался с мыслями.
– Хиносе с ума сошёл, – проронил наконец.
Мия хранила молчание. Муж ещё не высказался до конца.
– Сегодняшний праздник... ведь мы намеревались объявить официальную помолвку. Об этом и договаривались, весь этот год обсуждая последние мелочи, – Игне метнул взгляд на жену, проверяя, слушает ли. Продолжил, нетерпеливо, с ледяными интонациями: – Но он же изменил своё мнение; как всегда, неожиданно. Сказал, что нет нужды официальничать, когда они и так – с детства считаются обручёнными.
Он снова посмотрел на Мию:
– Не сумасшествие ли? – взгляд светло-голубых глаз почти ощутимо резал холодом. Высокомерным гневным недоумением.
– Быть может, у него свои причины? – женщина наконец разомкнула губы.
– Какие же?!
Мия молчала, раздумывая.
– Впрочем, помолвка помолвкой, можно обойтись и без официальностей. Тем более что весь род и без того знает: Ацу и Ллия поженятся, – лишь по яростному блеску глаз мужа становилось ясно: он не на шутку захвачен эмоциями. – Но Хиносе отказывается назначить дату. Убегает от ответа, ничего не говоря определённо.
– Вот как, – вздохнула черноволосая женщина. – Как же ты расцениваешь подобные действия?
– Тут нечего расценивать, – Игне раздражённо тряхнул головой. – Всё ясно, этому безумцу отказала способность рассуждать трезво. Подумай, он сказал «нет», когда я предложил взять его дочь!
– Ты хочешь сказать, предложил ему оставить Эллинию под нашей опекой?
– Именно, чтобы со временем они тихо, без особой помпы поженились. Он сказал, пока что дочь слишком мала, чтобы войти в чужую семью. Как же она мала, когда уже закончила обучение?!
– Но ведь ей и правда всего девятнадцать.
– Для женщины в самый раз. При согласии родителей она уже может вступить в брак. Да и возраст вполне детородный.
– Но и Ацу всего двадцать. Неужели ты уже хочешь, чтобы они?..
– Нет, я не предлагаю устроить свадьбу прямо сейчас. Поживёт тут два-три года. Привыкнут друг к другу.
Мия покачала головой.
– В конце концов, во времена наших прадедов браки заключались и в гораздо более раннем возрасте! – вспылил муж.
– Тебя огорчило только желание Хиносе повременить? – мягко осведомилась женщина.
Игне замолчал. Повернулся на кресле, опустил глаза на поверхность стола, гладкую, пустую, без малейшей пылинки. Кабинет всегда блистал чистотой, вещи находились строго на своих местах. Игне любил порядок – и как же, должно быть, сейчас ему не хватало подобного порядка в своём сердце.
– Нет, – признался он с неохотой. – Мне... уже не первый год кажется, что Хиносе не прельщает мысль о воссоединении семей.
– Ты хочешь сказать, он обдумывает мысль отказаться от брака?
– Да.
– Вот как, – женщина задумчиво откинулась на спинку дивана. Возложила на подлокотник кисть – прохладная кожа приятно пощекотала обнажённую руку. – Забавно, возможно, он думает о том же, что и я.
– Что?!
– Твой отец и мать Ито-Хиносе – родные брат и сестра. У Ацу и Ллии общий прадед. К тому же мать Ито-Хиносе – из рода Асуэ, как и я. У детей слишком много общей крови.
– Мы должны сохранить род!
– Я не спорю. Но есть и другие девочки, из более дальних семей. Брак с Ллией ведь должен укрепить связи Мурасе с Ито-Ине? Сора послужит мостиком между нами и Каринэ, а для Ацу можно найти хорошую девочку среди Ине. Ллия же Ине лишь по матери.
Кривая, едва заметная усмешка появилась на лице Игне и тут же исчезла. Он покачал головой.
– Да, ты была бы абсолютно права, – муж сделал паузу, – если бы речь шла о восстановлении отношений с Ине.
– О чём же идёт речь? – настала её очередь изумиться.
– Сколько человек сейчас насчитывает Мурасе-Ито?
– М-м, кажется, восемнадцать. Если не считать Эстене и Эллинию.
– А Ито-Хиносе? – муж спрашивал со скучающей интонацией, все цифры он отлично знал и сам.
– Погоди, дай припомнить. Что-то около десяти. Не двенадцать ли?