– Каких?
– Таких. Есть люди, которые не любят верить даже самому явному. Особенно если имеют дело с кем-то, про кого думают, что он ниже их. Или младше.
– Хм.
– Вот она как раз такая.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, и всё.
– Хм.
41-42 год Рейки, 4758-59 всеобщий год
4 день фестивалей Инея, Хиэй, Хоко
Льдянка чуть раздвинула бумажные двери, поставила поднос с едой на порог. Почтительно поклонившись гостям, а также развлекающей их нарии и птичкам, собралась было удалиться, но её остановил мужской голос:
– О-о! Вестница зимы! Почему я тебя не помню? – обратился к птичке один из гостей. – Входи и посиди со мной! Мне надоели летние пташки!
Льдянка вскинула испуганный взгляд. Она ещё никогда не принимала участие в вечернем приёме гостей, только в утренних церемониях – когда пьют чай и говорят о делах, и у птичек нет иной обязанности, кроме как наигрывать затейливые мелодии. Развлекать утренних гостей беседой или танцами не надо, даже нария-хозяйка обычно лишь ненавязчиво разливает по чашкам чай и подаёт угощение. А тут… Что делать? Может, убежать, притворившись, что не расслышала, не поняла, что обращаются к ней?
– Ну же! Я не кусаюсь! – мужчина рассмеялся, похлопал по полу рядом с собой. – Проходи! Садись вот сюда!
За его спиной поймала взгляд девочки Чайка, нария-хозяйка сегодняшнего вечера, кивнула: «входи, не перечь гостю».
– Быстрее! Не напускай холод! – зашептала Кукушка, подхватывая поднос. – Закрой дверь и сядь, где сказали.
Пламя негасимое! Обычно до вечерних церемоний птенцов допускают только спустя два года прислуживания на утренних чаепитиях, после длительного обучения. А тут так просто: заходи – садись – развлекай! А эта дура ещё сомневается, медлит в дверях. Кукушка неодобрительно нахмурилась.
Нет, ну точно дура. Сомнения младшей ещё можно было бы понять, окажись гости страшенными старыми индюками. Но сегодня вся тройка как на подбор симпатичная. Молодые, красивые. Кукушка многое бы отдала, чтобы этот рыжеволосый мужчина обратил внимание на неё, а он почему-то заметил эту неуклюжую клушу в синем абито. Ну что в ней интересного? Ледышка и есть! К тому же ещё и запуганная: села за полкилометра от него.
– Как тебя зовут? – рыжеволосый подбадривающе улыбнулся.
– Льдянка, – робко, чуть слышно, испуганно пряча взгляд. Жеманничает! Дура!
Кукушка взяла кувшин с вином, подвинулась ближе к понравившемуся гостю, словно бы случайно втискиваясь между ним и ледяной птичкой:
– Господин, позвольте налить вам вина?
– Пусть Льдянка нальёт!
Ну что он нашёл в этой бесцветной неумехе? Тонкая, высокая, словно жердь, нескладная. Ей даже лицо выбеливать не надо – такая бледная, ненатуральная, словно кукла. Абито толком носить не умеет: путается постоянно в длинных рукавах, подол задирает аж лодыжки видно. И эмоции – всё, что думает, на лице написано, – даже маска не помогает скрыть. Дура невоспитанная!
– Оставьте его, милая Кукушка, – позвал другой гость. – Подарите своё внимание нам.
– Выпей со мной! – потребовал мужчина, придвигаясь ближе.
– Я не… – Льдянка попыталась отодвинуться.
– Не отказывайся! Я ведь не предлагаю ничего неприличного.
Девочка бросила отчаявшийся взгляд на Кукушку и Вьюрка, но птички развлекали двух других гостей, не обращая на Льдянку никакого внимания.
– Ну что же ты? – рыжеволосый нахмурился. – Не будешь?
Птичка отрицательно мотнула головой. На плечи вдруг легли чьи-то руки – Льдянка вздрогнула, испуганно обернулась. Нария-хозяйка, успокаивающе улыбаясь, присела рядом.
– Простите ей нерешительность, господин, – Чайка обратилась к гостю. – Льдянка пришла в гнездо с прошлым Рассветом и ещё не имела счастья общаться со столь высокими гостями.
– Эрилен, так ты поймал дикую пичужку! Повезло же!
Ну вот. Ещё один гость – темноволосый, что сидел дальше всех, – обратил внимание на Льдянку. Как будто ей рыжего мало! Девочка досадливо поморщилась – хорошо, что под маской не видно.
– Поймать – это полдела, – в обсуждение вступил и третий гость. – Главное теперь – приручить. Она ведь так и норовит выпорхнуть из рук.
– Ерунда! – фыркнул темноволосый. – От Эрилена ещё никто не убегал: он женщинам нравится. Правда, Кукушка?
– Да, господин, – Кукушка опустила глаза, спрятала лицо за рукавом. – Почти так же, как вы.
– Смотри-ка, знает, как сказать приятное и никого не обидеть! Умница!