– Короткоухий! – повторил эльф, выкатывая глаза.
И начал сдавленно ржать. Склонившись над столом, неудержимо, заразительно, ни капли не заботясь о драгоценном авторитете. Разве что кулаком по столешнице не стучал.
Тенки чувствовал себя полным дураком.
– Ты очень забавный, Тенки Ли, – эльф наконец отсмеялся. – К слову, меня зовут Виллиэ.
Руки, конечно, он не протянул – всё-таки старший, не положено, но уже то, что эльф назвал своё имя, говорило о многом. Теперь Тенки имеет право называть его «Виллиэ-оодиэ» – по имени с суффиксом общепринятого обращения к старшим.
Только не хочется.
Подросток ограничился кивком, не стараясь быть особо вежливым.
– Ну тогда занимайся, Тенки Ли, – похоже, этот Виллиэ с удовольствием пробовал на вкус непривычное звукосочетание. – Ещё увидимся.
38 год Рейки, 4755 всеобщий год
Январь, Огненный город
– Как же мне надоело это ремесленничество! – мученически шептал Тардис.
Ацу молчал, хотя мнение соученика разделял безоговорочно. Уроки бытовой магии были хуже даже целительства или животноведения. Ходить по подсобным помещениям школы, разбираясь в хитросплетениях труб, кристаллов и магических паутин, пачкаясь сажей, протирая дырки на коленях, пытаться определить, какое заклинание наложено и что в нём пошло не так, – и практические занятия, и длинные нудные лекции с различными толкованиями технических чар и планами соединения кучи разрозненных элементов в единое целое – нет, это точно не относилось к любимым предметам Ацу.
Ну скажите, зачем боевому магу знать, как используется магия, скажем, в кондиционировании? Зачем ему разбираться в сантехнических подробностях? Ацу достаточно того, что летом в школе приятная прохлада, а зимой тепло, и туалеты, Огонь их выжги, работают, как должно. Это всё, что требуется боевому магу от технической магии.
Но преподаватели Королевской школы, похоже, это мнение не разделяли.
– Ох, – вздохнул Тардис, – скажите мне кто-нибудь, почему эта штука не хочет работать? Я не могу решить эту наиглупейшую задачу! У неё просто нет решения!
– Тише, Тардис, – бросил Сельви, – учитель услышит.
Тардис не смирился, картинно заламывая брови, но негодовать продолжил неслышным шёпотом.
Учитель Астеаки, важный мужчина средних лет, с коротко подстриженной узенькой бородкой – редкость среди элхе, – ходил между рядами, сурово поглядывая поверх опущенных над тетрадями голов. Учитель был скор на руку, а ученики младших курсов ещё не освобождались от возможности оказаться телесно наказанными, и бамбуковая палка, прислонённая к доске, иногда находила себе жертву.
Надо напомнить об этом Тардису: стоит учителю заметить выражение его лица, как не миновать тому пары ударов по плечам.
Впрочем, никто не рискнёт напомнить – особенно сейчас, когда Астеаки-илиэ стоит в двух шагах.
Может, Тардис ещё спохватится?..
***
– Послушай, Ацу, – небрежно позвал Виллиэ, когда ученики третьего младшего класса, разбившись на кучки, спускались по широкой лестнице главного корпуса в школьную столовую.
Тардис шёл впереди, ёжась и подёргивая плечами, и не переставая жаловался на вздорность учителя Астеаки, а благоразумный Сельви успокаивающе кивал, не забывая смотреть по сторонам, чтобы никто Тардисовых излияний ненароком не услышал – а то достанется всем, даже самым невинным.
– Почему ты не стараешься? С твоей интуицией ты бы щёлкал эти задачи, как фисташковые орешки. – Виллиэ внимательно на него взглянул.
Ацу почувствовал лёгкое раздражение. Зачем Виллиэ лезет не в свои дела?
– Да нет у меня никакой особой интуиции, – сухо ответил он. – Так же, как у всех.
– Я не сказал бы, – Виллиэ покачал головой. – Всё, что касается боевой магии или просто даже управления чистой энергией, тебе как на флейте гимн Огню сыграть.
– Преувеличиваешь.
– Прости, что интересуюсь твоими делами.
– Ничего. Но повторяю, ты преувеличиваешь.
– Пусть будет так.
Голос Тардиса разбил упавшее между ними молчание.
– Смотрите, вон тот нинъе! – от возбуждения чуть ли не пальцем тыча в сторону устроившихся в столовой первоклашек, воскликнул однокурсник. – Первый раз вижу его после каникул. Слушайте, вам не кажется, он как-то больше стал?
– Дети растут, – снисходительно сказал Виллиэ, – дети нинъе – тоже.