– Простите! – перебила Дарина, чувствуя, что потерялась среди кучи незнакомых месяцев. – Сейчас август, не так ли? Когда ближайшие празднества?
– Канацу, – вежливо сообщила Дева. – В следующем месяце. Осеннее равноденствие.
Кажется, Хиэлие поняла, как тяжело даётся жрице разговор на элхеском. Фразы её стали обрубленными и чёткими. Не то чтобы это сильно помогло.
– И что нужно делать?
– Ничего. Просто присутствовать.
Неужели всё так просто. Празднества? И только? Не верится.
Дарина шевельнула губами, но ничего не произнесла. Ей хотелось спросить о лечении. Может ли она, Хиэнне, лечить? Не запрещено ли ей оказывать помощь? Хотелось сказать, что королева в состоянии ею располагать. Что силами Храма жрица постарается следить за благополучием подданных Огненной девы.
Хотелось, но Дарина не знала нужных слов. Не хватало ничего: ни понимания элхеского, ни сведений об устройстве Верхнего мира, ни опыта в беседах с такими высокими персонами. Не сделала ли жрица ошибки, послав такой внезапный вызов? Королева, кажется, её появлению не обрадовалась. Позволено ли Дарине навязываться?
Пожалуй, лучше подождать. До следующего раза, до момента, когда жрица станет лучше разбираться в дворцовых обычаях.
– Э-э, Вы позволите мне снова удостоиться ауди... адие... разговора, когда подойдёт время?
– Да, конечно, позвольте мне просить об этом, – собеседница вежливо опустила голову.
– Спасибо, – с облегчением вымолвила жрица. Теперь надо попрощаться. Как у них следует прощаться?
Хиэлие ожидала. Молча.
– Большое спасибо, – повторила Дарина.
– Благодарю вас за восстановление связи, – королева, будто поняла её затруднения и перешла на ровный тон без эмоциональных подъёмов и спадов, явный призрак завершения беседы. – Огненный материк счастлив вновь обрести возможность общаться с представительницей Храма, – дождливые глаза опять нащупали лицо Дарины, и та поспешила тоже кивнуть, глубоко и старательно. – Мы позволим себе побеспокоить Храм, когда приблизится срок празднеств.
– Да, пожалуйста!
– Благодарим за восстановление связи, – Дева опять склонилась перед хрусталём.
Медлит. Не исчезает. Хотя... Пусть не исчезает! Ещё один вопрос! Об этом Дарина не может не спросить, как плохо бы ни говорила по-элхески.
– Простите!..
Лицо собеседницы приподнялось.
– Вы не... не знаете, случайно, ничего о той жрице, которая была раньше?
– Простите? – в серо-синих глазах мелькнуло то ли удивление, то ли смущение, словом, какая-то эмоция – первый раз за весь разговор.
– Я хотела сказать... что с ней случилось? Десять лет назад.
– К сожалению, мне это неизвестно, – тень исчезла очень быстро.
– Понятно... Спасибо.
– Мы благодарим за восстановление связи, – да что это она всё повторяет одно и то же?
– Да, я то... – а!
Внезапное понимание жаром согрело щёки. Королева ждала, пока хрусталь потушит Дарина!
Требования вежливости: первая беседа с новой Хиэнне, очевидная любезность к представительнице Храма. В следующий раз, если между ними установятся ранговые отношения, где королева станет приказывать, а Дарина – выполнять, завершать связь будет её величество. «Приказывать», конечно, слишком громкое слово, Огненная дева скорее будет просить, но внешний мир увидит их отношения именно так.
А пока что – подать сигнал к завершению обязана Дарина.
– Спасибо за разговор, – следуя примеру отражения, жрица согнулась в глубоком поклоне и оборвала энергетическую нить. Краем глаза проследила, как исчезло изображение, а белая дымка в хрустале стала растворяться, возвращая камню прозрачность. И тогда уже выпрямилась и устало положила локти на стол:
– Фууух...
Ничего Хиэлие толком не сказала. Хорошо хоть в этом месяце нет никаких обязанностей и можно оставаться в храме. Или королева просто пожалела новоиспечённую жрицу? Или посчитала, что слишком рано выставлять такую под взгляды горожан?
Впрочем, это не так важно.
Хиэлие ничего не знала про родителей Дарины. Жрица, как бы то ни было, не питала особенных надежд: отец и мать её погибли в Нижнем мире, вряд ли королева Верхнего могла быть осведомлена в обстоятельствах этой гибели.