– Хи-тиэ, можно спросить? – мальчик разлил чай по чашкам, снял крышку вазочки со сладостями.
– Да, конечно, – девочка отложила карандаш и альбом. – Спрашивай.
– Где ты была на прошлой неделе? – Дани потупился, захлюпал чаем, чувствуя себя неловко из-за того, что приходится выражать интерес к чужим делам так явно. Не дождавшись ответа, пояснил вопрос: – Я пытался звать тебя мысленно, но тебя словно не было нигде.
– Дома. Я была дома, – ответила собеседница как-то нехотя. – С родителями. У них был отпуск. Нам с Тайо так редко удаётся побыть с ними вместе.
Значит Хи-тиэ уезжала в Таадин, на Воздух. Тогда неудивительно, что до неё было не дотянуться.
– Это ведь не дядя тебя обратно отослал? Из-за того, что мы в кабинет в магическую башню без спросу ходили.
– Что значит «без спросу»?! – Хи-тиэ возмущённо сощурилась, со стуком поставила пустую чашку на стол. – Может, тебе дядя и не разрешает там бывать, а у меня даже ключ от кабинета есть. Мне наставник позволил в нём заниматься.
– Я так боялся, что ты не вернёшься, – Дани зашуршал конфетными обёртками.
– Глупый лягушонок! – девочка улыбнулась.
Гроза
Май, Хиэй
– Твой вердикт? Рекомендации? – спросил алор Орриэ-лаэ, устало усаживаясь в кресло.
– Сильное энергетическое истощение. Очень сильное, – целитель оторвался от чашки с травяным настоем, посмотрел прямо в глаза бывшему однокашнику. – Я сделал всё, что в моей власти, но боюсь, этого будет недостаточно, чтобы она пришла в себя.
– И ничем больше нельзя помочь?
– Если бы я знал точнее, что произошло... Она же почти «сгорела». И за энергией тянется непонятно куда – я не смог определить и помочь зачерпнуть. Тэкки[1] совсем не пьёт. Что ты с ней сделал, Льядда?
– Ничего.
– Ладно, дело твоё, – мужчина пожал плечами, снова отхлебнул из кружки. – Не хочешь говорить, не говори. Только и помощи не жди.
– Серьёзно, Эвите, не делал я с ней ничего. Я ещё не настолько спятил, чтобы ставить эксперименты на детях.
– Ну а что тогда произошло?
– Вот очнётся, тогда и спрошу, – Орриэ-лаэ потёр лицо руками. – Грозу она устроила. По рецепту Виста-иле Саэте. Старенькое заклинание, неуклюжее. Где только откопала?
Эвите Майре присвистнул:
– Это вчерашнюю? Неуклюжее неуклюжим, а гроза на полуторный уровень тянет. Сколько же лет твоему юному дарованию? На вид не больше двенадцати, если не меньше, но я уже начинаю сомневаться.
– Двенадцать пару месяцев назад исполнилось. Уровень у неё едва-едва единица. Ноль восемь и три был по результатам недавних тестов. Уметь толком ничего не умеет, только птиц подзывать… Каким образом у неё гроза получилась, не понимаю.
– Ну-ну, – целитель усмехнулся. – Слушай, а зачем тебе эта маленькая ведьма, если не для экспериментов? Где ты её добыл?
– С Воздуха привёз год назад. Она моя племянница.
– Хм, вот оно что. Тогда понятно, куда она за энергией тянется – на родной континент.
– Думаешь?
– Это ведь естественно. Если она здесь всего год, то Огонь ещё должен быть ей немного чужд. Пытается достать то, к чему привыкла. Все мы тянемся к тому, что роднее.
– Хм… – алор поднялся с кресла. – Ты не возражаешь, если я тебя оставлю?
– Я уже сам должен бежать, – Майре тоже встал. – Пациенты ждут. Уже не рад, что перевёлся от вас тогда на старшие курсы к целителям: ни минуты свободного времени теперь.
– Спасибо за помощь. Позволь тогда проводить тебя.
– Нет нужды провожать меня лично. Твои слуги, думаю, вполне справятся со своими обязанностями. А ты лучше иди к племяннице, – улыбнулся эскулап, но тут же посерьёзнел. – Льядда, на правах старого друга я дам тебе совет, ладно? – и не дожидаясь согласия: – Как поправится девочка, сдай её в храм или в монастырь отправь. Не играй с Огнём – добром не кончится: и себе нервы попортишь, и ей жизнь искалечишь.
Бедная маленькая хозяйка. Кайри поправила девочке одеяло, сменила чуть потускневший огненный камень. Хотя целитель говорил, что тэкки нужно менять, только когда они станут из золотисто-красных бледно-жёлтыми, этот вот четвёртый час всё не желтел – испорченный, наверное. Бедняжка: почти двенадцать часов без сознания лежит. Такая маленькая, хрупкая и белая – аж с простынями сливается, – и дышит тихо-тихо, почти не слышно.