Нинъе покачал головой.
– Нет, наверное. Уже не могу, – Тенки глянул на тёмную громаду школы, потом перевёл взгляд на элхе, усмехнулся. – Да ведь и ты не можешь.
На мгновение их зрачки связала невидимая нить, связала накрепко, слила, соединила нерушимой силой. И исчезла, возвращая свободу.
Ацу мотнул подбородком в сторону школы:
– Время. Иди.
Март – весенние празднества
Казалось, сегодня здесь собрался весь город. Просторную каменную набережную диаметром в несколько километров, вплотную прилегавшую к Малому огненному кольцу, сейчас заполняла плотная, двигающаяся, постоянно что-то жующая, глазеющая по сторонам неоднородная толпа. Мелькали служанки богатых домов, посланные вместе со старшими на рынок и ухитрившиеся сбежать; под ногами шмыгали шустрые дети обоих полов и рас; тесными группками держались ученицы жреческих и монастырских школ; виднелись понятные издали костюмы моряков, ремесленников и богатые одеяния купцов, любителей роскоши.
Знать держалась поодаль – крыши, террасы и балконы окрестных домов тоже кипели людьми. Дворяне-то знали, как устроиться, и Тенки на миг даже позавидовал компании, с удобством расположившейся на площадке дома неподалёку: уж им-то не отдавливают ноги пьяные соседи. Над столиками там, наверху, были распахнуты лёгкие белые зонты, и богачи попивали кофий с чаем, коротая время до начала церемонии в спокойной приятной беседе.
Ничего, Тенки ещё найдёт способ забраться повыше всех этих толстопузов. Дайте только школу окончить.
Подросток оглянулся, ища в толпе однокурсников. Чёрная форма Королевской школы удобно выделялась на фоне пёстрых праздничных одежд цивильных, установить местонахождение кучки «воронов» не составило труда.
– Пойдёмте к Восточным! – подходя к остальным, Тенки вычленил из шума толпы голос Эвисто.
– А что там? – спросил кто-то.
– Водные! Выступления послов.
– Что, прямо послы и будут выступать? – не поверил Дени-эльви.
Эвисто пожал плечами:
– Не пойдём – не узнаем.
– А когда появится Хиэлие? – вклинился Тенки. – Сколько ещё времени осталось?
– Не только Хиэлие, и Жрица тоже, – Ацу взглянул на часы, – говорят, впервые за десять лет. Ещё полтора часа.
Тенки недовольно скривился. Они и так околачивались тут с самого утра. Желудок крутил фиги, и если бы не в изобилии расставленные по внешнему кругу лотки с едой, Тенки не выдержал бы уже несколько часов назад.
– Отлично, времени хватает, – удовлетворённо кивнул Эвисто. – Так пойдёмте?
– А Огненные? Хотелось бы и наших увидеть, – Тардис оглянулся с сомнением.
– Так они же после Водных! Ответное выступление. К тому же везде расставят экраны, откуда хочешь увидишь.
– Хочешь не хочешь, увидишь, – шепнул Тенки себе под нос.
На экраны, вообще-то, тоже было бы неплохо посмотреть, хоть и не боевая магия. Венец совместной работы учёных-теоретиков и практиков технического дела – экран, передающий изображение откуда угодно. Почти как хрустальный шар для связи, только лучше: мощь хрусталя ограничивается его массой, а размер экрана на количество требуемой энергии не влияет. Астеаки мимоходом упоминал об этом на лекции; впрочем, в своё время новость облетела весь магический мир Огненного материка, и почти наверняка заставила скрежетать зубами полчища магов других стран.
Эту штуку хотелось увидеть.
– Все согласны? – Тардис оглядел четверых.
Эвисто с готовностью кивнул, и остальные тоже, пусть не проявляли особого энтузиазма, не протестовали.
Восточные ворота находились минутах в десяти-пятнадцати ходу, но сегодня понадобится больше: набережная Малого рва кишела народом. Пробираясь по толпе, протискиваясь между теснящимися друг к другу телами, Тенки приметил любопытное зрелище.
Сегодня здесь оказались люди, пришедшие не только ради любования представлениями, пожирания продаваемых бойкими купчиками угощений и лицезрения высочайших личностей государства. Сюда также, как мухи на мёд, слетелись все карманники и мелкие воришки, все попрошайки, что только обретались в Огненном городе. И не только они.
На губах подростка появилась ухмылка.
Недалеко от прокладывающих себе путь среди людей адептов Королевской школы стояли две девушки в костюмах служанок, что называется, «приличного дома». Стояли и оживлённо болтали – видимо, подружки служили в разных семьях, или же просто представился случай почесать языки вволю, тем более праздник, шум, веселье. Одна из девушек стояла вполоборота ко рву и резной решётке, отделяющей толпу от реки огня, другая – лицом к подруге, и по спине её прыгали длинные рыжие волосы, схваченные лентой у затылка, прыгали в такт оживлённой жестикуляции хозяйки.