И её обращённую к миру задницу щупала чья-то посторонняя рука.
Лапала настойчиво, увлечённо, со знанием дела, ухитряясь залезать девчонке между ног и чуть ли не полностью скрываясь в складках юбки. А занятая болтовнёй служанка, верно, думала, что в попу ей тычется чужая сумка или корзина, и то и дело, не прерывая разговора, поправляла платье.
Вот разиня.
Тенки засмотрелся на идиотку и целеустремлённую руку, высунул кончик языка, пытаясь разглядеть между людьми, кому принадлежит резвая конечность. Однако Тардис с Эвисто живо двигались вперёд, увлекая сокурсников за собой, и – с вящим сожалением, но – Тенки пришлось оставить наблюдение. Следуя за Ацу, он ещё раз оглянулся: хотелось увидеть, чем кончится сценка, но увы – разиня-служанка всё так же одёргивала юбки, не замечая, в чём дело; а владельца конечности закрывала толпа.
– Пришли! – объявил Эвисто, когда чёрная стайка влилась в кучу людей, скопившихся перед Восточными воротами. Сейчас на широком мосту через Малый ров была устроена просторная площадка, очевидно, приготовленная для выступления, но пока что там никого не было.
Адепты Королевской школы сгрудились неподалёку от решёток, пересекающих мост – все они были опущены, чтобы преградить путь, если возбуждённая толпа ринется к площадке. Видно, опасались возможных несчастных случаев с представителями иностранной делегации. Здесь тоже находилась уйма народу и так же люди теснились, отдавливая друг другу ноги.
– Смотри, – Тенки подтолкнул Тардиса, – вон там нарии, может, и Облако с ними?
– Нет, – сокурснику хватило одного взгляда, и он ответил безразлично: – Они вообще не из «Вессевена». Да и не нарии ещё, ученицы.
– Как ты определяешь? – восхитился нинъе. Для него все они были на один глаз, а при большом скоплении народа и нарии прикрылись бы масками, не только ученицы. Да и стояли они все далеко, в стороне от толпы, под охраной старших товарок и откровенно выставляющих оружие хмурых людей.
– Это, скорее всего, «Хоко», – коротко ответил Дени-эльви. – У них на одежде птицы.
Тенки оглянулся ещё раз, посмотрел внимательней. И правда, у многих подолы и длинные спадающие рукава были украшены рисунками птиц. Самых разных: у кого-то щингеские снегири, у кого-то знаменитые яркие попугайчики с материка Земли, у кого-то третьи, совсем неизвестные пичуги. И связь между рисунками и нарайей понятна без объяснений: «Хоко» на элхеском означает «гнездо».
– Ну и когда твои послы? – поинтересовался Химилиэ у Эвисто.
Тот поднялся на цыпочках, приложил ладонь ко лбу и принялся всматриваться вдаль над головами окружающей толпы – туда, на мост, пытаясь различить что-то определённое среди установок непонятного назначения.
– Смотрите, экран! – крикнул совсем рядом Тардис и вытянул руку, указывая на огромное белое полотнище, которое медленно опускалось за площадкой.
– Да видим, – буркнул Тенки, – и так видим.
Он с жадным любопытством уставился на людей рядом с экраном, пытаясь определить, кто из них маг. Но на таком расстоянии сказать с уверенностью не представлялось возможным: вокруг экрана суетилось как минимум человек десять, а магической энергией от полотнища шпарило, как от добрых пятнадцати магов. Ну, разумеется, магов второй-третьей ступени, не самых крутых, и всё же.
Чужие головы и плечи, мешающие смотреть, раздражали. Хотелось забраться повыше.
– Говорят, – вдруг подал голос Ацу, – через несколько лет такие экраны планируют начать продавать. Повсеместно.
– Откуда ты знаешь? – Тенки вскинул на сокурсника удивлённые глаза.
– Отец интересовался. Вроде как собирался купить.
– Они же бешеных денег будут стоить, – в интонациях Тардиса чётко прослушивались нотки зависти. Ему, тратящему всё на нарий, постоянно не хватало денег.
Тенки, впрочем, тоже, хоть и по другой причине.
Ацу небрежно двинул плечом. В этой небрежности читалось: «Мне-то что, это отцова блажь и отцовы деньги».
– Да и огромный он, куда такой влезет, – Тардис снова глянул на полотнище. – И что с него пользы? Что кому показывать?
– Разве не слышали лекции Астеаки-илиэ? – прохладно удивился Ацу. – Да и новости магического мира каждую неделю вывешивают в холле.
– Кто ж их читает, – теперь плечом дёрнул Эвисто.
– Я, – Ацу не потерял невозмутимости.
– Ну и что ты там вычитал? – Тенки тоже хотелось узнать, каково практическое значение такого полотнища. Зачем помещать его в частном доме – ну пусть даже родовом замке?