Выбрать главу

– Тебя отпустили? Думала, ты в армии.

– Чего мне там делать? – удивился Сашка.

– Ну да. Вон, какой худенький. Совсем на свой возраст не выглядишь. Правда, мне Светка сказала, таких специально в больницы кладут и откармливают.

– Какая ещё Светка?

– Та, что тебя на призывном пункте видела, её парня тоже забирали. Она со мной училась.

Алька шла рядом, разглядывала Сашку весело и с хитрецой. Он не знал, что сказать, поэтому спросил.

– А здесь ты что делаешь? Выгнали?

– Кто меня выгонит? Я же в декретном отпуске. Кстати, почему не пришёл на крестины? Я так хотела, чтобы ты крёстным был. А ведь, обещал. Решила, забрили тебя, права Светка.

– Как это в декретном отпуске? Может, в академическом?

– Кто же учителям академический отпуск даёт, – расхохоталась Алька, – скажешь тоже! После училища всего один год в нашей школе отработала, когда Маруся родилась. Я же тебе рассказывала!

– Кем работала? – Сашка решил, что Алька разыгрывает его.

– Сольфеджио преподавала. Наша-то Тимофеевна ушла-таки на пенсию, вот меня и взяли. Правда, теперь ей пришлось вернуться на некоторое время. Отдам дочку в садик, сменю её.

– И где же теперь твоя дочка? – Сашка хотел поймать Альку на вранье.

– С мужем. Они гуляют у вас во дворе. – Девушка не заметила иронии. – Я заниматься бегала, готовлюсь в консерваторию. Сергею пришлось отпроситься с работы.

У Сашки возникло горькое ощущение предательства. И Алька туда же! Шёл, плотно сомкнув губы и сжав кулаки, на вопросы не отвечал. Девушка рассказывала, как тяжело после перерыва готовиться к поступлению в консерваторию, надо было сразу после училища, но любовь, что поделаешь! Встретила Серегу и про всё на свете забыла.

– Ну, я же тебе рассказывала, как мы познакомились! А вот и они. Видишь?

Навстречу катил коляску коренастый коротко стриженый мужчина, на вид лет тридцати.

– Серёжа! Опять без шапки! – Алька подбежала к супругу, подняла воротник его пальто. – Знакомься, это Саша, тот самый.

Мужчина протянул крепкую ладонь и весело сказал:

– А я, признаться, ревновал. Аглая, почему ты не сказала, что твой друг ещё ребёнок?

– Он всего на год меня младше, просто выглядит так, его даже в армию не взяли, – сказала бывшая Сашкина подруга, глядя светло и печально, – Сань, мы пойдём? Марусю кормить пора, сейчас проснётся и раскричится на всю ивановскую.

– Да, конечно, – пожал плечами Сашка, продолжая стоять пнём.

– Ты заходи навестить, мы живём там, где и раньше, а папа с мамой переехали в Серёжину однокомнатную.

– Александру Ивановичу привет передавай, – кивнул Сашка и нехотя побрёл к подъезду.

Его опередил мужчина в форме. Поднимаясь за ним следом, Сашка строил предположения, кто бы в их смирном доме мог вызвать полицию. Участковый остановился у двери их квартиры, позвонил, потом оглянулся и, смерив подростка оценивающим взглядом, спросил:

– Ты, что ли, Александр Самойлов?

Почему-то вспомнились Алькины слова о призыве в армию. В самом деле, забирают? В пятнадцать-то лет? Открылась дверь. Полицейский, схватив парнишку за рукав и подтянув ближе к проёму, спросил показавшуюся там мать:

– Этот?

– Санечка! – воскликнула она.

– Вы определитесь, гражданка Самойлова, нашёлся он у вас или потерялся, – строго сказал участковый и обернулся, – а ты, прекращай придуриваться, мало у нас работы, что ли?

– Извините, пожалуйста,– жалобно говорила мама вслед спускающемуся по лестнице полицейскому.

Сашка не знал, обижаться ему или, напротив, прощения просить. Сказал просто:

– Ты на работу чего не пошла?

– Так, суббота.

«Странно, если суббота, почему отец велел завтра в школу идти?» – подумал Сашка, но сказал другое:

– Из больницы в садик поехала. Забыла, что суббота?

Мать прислонилась спиной к стене и, глядя, как сын разувается и вешает куртку на крючок, беззвучно заплакала.

– То говоришь, месяц меня не было, теперь… – ворчливо начал Сашка, но осёкся, увидев отца.

Тот сказал сухо:

– Мариша, там у тебя ничего не пригорит? – дождавшись, когда жена, вытирая слёзы рукавом халата, уйдёт на кухню, обернулся к сыну и кивнул, – пошли, поговорим.

Сашка поплёлся за ним в комнату. Хотел спросить, как он мог выписаться из больницы и раньше него оказаться дома, но не решался. Отец жестом велел сесть на диван и стал расхаживать по комнате. Некоторое время молчали, потом Самойлов старший заговорил:

– В прошлый раз утверждал, что гулял два часа, на самом деле, где-то шлялся целый месяц. Надо было, конечно, тебя обследовать. Может быть, этот фрукт одурманил чем-то, и у тебя начисто память отшибло. Никто не думал, что ты опять исчезнешь!