Я с удивлением заметила, что у Рейвена дрожат губы, стремясь расползтись в улыбку, а широкие плечи подрагивают. Это меня так заворожило и удивило, что я просто смотрела на него, такого похожего на нормального человека, умеющего веселиться. Но, поймав мой взгляд, парень натянул маску хладнокровного аристократа. Меня кольнуло сожаление. В этот короткий момент он показался мне нереально красивым и невозможно близким. Нет, это всё глупости! Что только в мою буйную голову не придёт.
Пока я отвлекалась на племянника императора, жертва моей мести и неуёмной фантазии вылетела из столовой прочь. С исчезновением предмета смеха, студенты начали постепенно успокаиваться, но всё время то тут, то там слышались смешки, обсуждения случившегося, а то и откровенный хохот.
Утерев слёзы смеха, я с улыбкой отправилась за едой. Я была права, во мне проснулся зверский аппетит. Когда мы с Йеном и Лилит снова вернулись к столику с полными еды подносами, Рейвена уже не было. Сиан слабо улыбнулся, и пожал плечами. Наверняка несносный блондин сказал ему пару ласковых слов.
На совместную с некромантами пару я шла в сильно приподнятом настроении, даже холодный взгляд Теодора и общий грозный вид Вериса мне его не испортили. Я со странным удовольствием заметила, что троица стервозин лишилась одной подружки, а преподаватели были уже в курсе случившегося. Ронг откровенно улыбался, профессор Эйкен держался, только губы подрагивали, и только Мрег Верис был мрачен как туча. Этот мужчина вообще улыбаться умеет? На его фоне даже мой напарник выглядит не таким букой.
— Студенты, в виду произошедшего в столовой, мы вынуждены выяснить, кто виноват в этой жестокой шутке над студенткой Стэнен, — Виктури Эйкен надел на лицо маску строгости, хотя было видно, что ему смешно. Эту свою студентку, как и парочку других, за поганый характер он, видимо, тоже не любил.
— Давайте, ребятки, признайтесь, кто из вас это сделал, — физрук даже не скрывал веселья, — кто признается, разрешу два дня не ходить на пробежку.
И заржал. Профессор Верис кинул на него предупреждающий взгляд, Эйкен же тактично, закашлялся, маскируя смех. Поэтому ситуацию в свои руки взял тёмный и единственный готовый к поиску виновного преподаватель. К слову, он был единственным, кто знал, что за этой шуткой стояла я. Не мог не догадаться.
— В Ирийской Академии Тьмы и Света подобное поведение недопустимо, — он снова нахмурился, сверля меня взглядом, но я сделала серьёзное отстранённое лицо, — лучше признаться сейчас, потому что потом это дело будут решать в кабинете ректора.
И посмотрел мне в глаза, явно намекая, чтобы я добровольно сдалась сейчас. Я бы подумала над этим, если бы чувствовала за собой вину, но я считала, что была в своём праве наказать обидчицу так, как считала нужным. К тому же главное правило шутника гласило — ни при каких обстоятельствах не признавайся, если накуролесил и попался. И я ему следовала, что выручало меня на первом курсе.
Но несмотря на эти трезвые доводы в голове и уверенный взгляд, которым я отвечала Верису, ладошки у меня вспотели, а по спине прошли мурашки. Шалость была бы идеальной, если бы он тогда не появился в коридоре. Но ничего не поделаешь, прошлое изменить нельзя, сейчас важнее было не расколоться.
Я перевела взгляд на Сиана, которому главный некромант академии тоже уделил внимание, стараясь продавить его морально. Но парень стойко делал вид, что ничего не знает. Так как все молчали, делая сложные лица, преподавателям пришлось начать занятие. Никому, даже ради двух дней освобождений от пробежек, не хотелось признаваться в том, чего не совершали.
Сегодня нас решили помучить. Мне вообще казалось, что этим троим страдания студентов доставляли какое-то извращённое удовольствие. Возможно, профессору Эйкену только чуть-чуть, декану Верису — постольку-поскольку, а вот профессор Ронг казался истинным садистом.
Нас разделили на тройки, вне зависимости от изначальных пар, и отправили на арены. Суть была в том, что двое нападали на одного. После окончания времени раунда или задевания одного из противников заклинанием, мы менялись. Мне повезло попасть в тройку с Йеном и какой-то девушкой с некро, представившейся Шей Виркасис. Она была темноволосой и довольно милой. Ровно до тех пор, пока мы не начали бои. По считалочке первым из «одиночек» стал Шервис.
Так вот, эта милая девушка превратилась в настоящую воительницу. Под её напором и моими юркими атаками Йенир долго не выдержал. Тёмный молот некромантки с дребезгом пробил его щит, самого парня пришпиливая к полу.
— Вау, — всё, что я смогла сказать. Потирая грудь, куда пришелся основной удар молота, Йен медленно поднялся.
— Шей, за что ты меня так? — она лишь улыбнулась и пожала плечами, — я отомщу.
— Попробуй, — она засмеялась и пошла на место Йена, сейчас была её очередь быть «одиночкой».
— Она нередко была спарринг-партнёром Тео, — начал отвечать Йен, — одна из немногих, кто мог ему что-то противопоставить и в некоторых случаях выиграть, хотя я подозреваю, что Тео специально ей поддавался. Всё-таки древность императорской крови даёт ему значительное преимущество.
— То есть, мы с ней примерно равны в резерве, раз я тоже могу иногда выиграть у Рейвена? — задала уточняющий вопрос, Шей встала в позицию.
— Да не думаю. Ты просто всегда берёшь не силой, а ловкостью и хитростью, в прямом противостоянии вряд ли выстоишь против Тео или Шей, — отмахнулся одногруппник и приподнял руки, готовый выплетать боевое заклинание.
А меня захлестнула обида. То есть Йен считал, что я хитрая вертихвостка, не способная на что-то большее, кроме как уворачиваться. Я понимала, что отчасти он был прав, ведь я намеренно утаивала как минимум треть от своего резерва и старалась пользоваться заклинаниями средней силы, наворачивая на них дополнительные нити. Этот способ ведения боя я выбрала для себя ещё на первом курсе, когда тщеславно не хотела сидеть среди середнячков.
Пусть мама всегда говорила мне, что не стоит демонстрировать свою силу открыто, но сейчас мне как никогда захотелось доказать, что я ничуть не хуже этой Шей. Я сжала челюсти и постаралась взять себя в руки. Разве в моём случае не будет лучше, до поры до времени оставаться недооценённой? Потому что такие люди могут удивить, кого-то приятно, а кого-то не очень.
Гудок возвестил о начале раунда. Я отправила град иголок, а Йен решил использовать заклинание, вспыхивающее при соприкосновении с щитом. Шей создала затемнённый щит и под ним второй. Правда, второй, защищающий от моего заклинания, оказался не столь прочным, и одна из иголок едва её не задела. В ответ в нас понеслись темные сгустки с дымовой бомбочкой. Чёрт!
Щиты закрыли нас с Йеном от дыма, но тот плотной стеной встал перед нами и свёл видимость до нуля. Через несколько секунд нам удалось рассеять его потоками воздуха. И Шей смогла нас удивить, потому что мы оказались не готовы к тому, что вместо одной мишени там будет целых пять. Хотя я предполагала что-то подобное. Будь я тёмной со способностями к иллюзиям, так же поступила бы.
— Используем град, — шепнула Йену, оказавшись рядом. Он кивнул, и на всех Шей обрушился поток из маленьких твёрдых сгустков.
После обстрела осталась только одна девушка со щитом. И всё же, незадолго до окончания раунда, нам с Йеном удалось её отвлечь и задеть. На радостях мы даже обнялись. Наша противница только глаза закатила, пробормотав что-то вроде «Эти светлые».
Теперь настала моя очередь занять позицию «одиночки». Я надеялась, что они оба вымотались достаточно, чтобы стать рассеянными. Немаленький, вопреки мыслям Йенира и всех окружающих, резерв приятно грел душу. И как всегда я слишком рано обрадовалась. Шей будто взбесилась, посылая заклинание за заклинанием, даже Йен иногда удивлённо на неё поглядывал.