Я успевала только отбиваться и отпрыгивать в сторону, чтобы снова отбить. Пот катился по вискам, дыхание сбилось, но я видела, что Шей уже на пределе сил. Последнее тёмное заклятие отзеркалилось от моего щита, направившись в свою создательницу. Она не успевала увернуться или закрыться, а я отвлеклась на неё. Светобол Шервиса сбил меня с ног, попав в живот, и я больно приложилась о пол.
— Реджи! — меня взяли за плечи, оборачивая к себе, — прости, я хотел пробить щит, не думал же, что он в последний момент пропадёт!
Я поморщилась, давая одногруппнику поднять себя. Неприятная, тянущая боль, разлилась по телу, исходя из солнечного сплетения. А как там Шей? Отбитое заклинание не могло не попасть в неё, я сама видела, что оно почти настигло некромантку.
— Я в порядке, — простонала я, хотя это была самая безбожная ложь, и без зазрения совести повисла на руках Шервиса, крепко удерживающих моё тельце от падения, — но из-за тебя я проиграла.
Мне требовалось отвлечься от боли, хотя бы таким примитивным образом, как разговор ни о чём. Потому что сейчас мой проигрыш был мне глубоко безразличен. И если обуздать моё тщеславие, то в том, что я проиграла, нет ничего сверхъестественного. Во-первых, потому что это всего лишь учебный бой, во-вторых, потому что Йен и Шей в своё время тоже оказались побеждёнными.
— Так ты же выиграла, — удивленно проговорил Йенир, а я не менее удивленно на него уставилась, даже кривиться от боли перестала. Кажется, боль вообще на второй план отошла. Видя моё шокированное состояние, Йен пустился в объяснения: — Мой светобол задел тебя чуть позже, чем отзеркаленное тобою заклинание Шей.
— Но за то, что отвлекаешься, балл придётся снизить, — раздался сбоку голос профессора Эйкена, — Шервис, проводите Тиас в лазарет. О, Рейвен, а вы помогите Виркасис, её тоже неслабо задело.
— Что-то девочки разошлись, парня, что ли, не поделили? — хохотнул Ронг с другого конца зала, привлекая к нам всё больше внимания тех, кто уже завершил бои. А Верис, стоявший рядом с ним, пронзил меня тяжёлым взглядом.
А Рейвен и без просьбы со стороны Эйкена спешил к арене, к Шей. Смотрел он только на Виркасис, которая выглядела бледно и помято. Она даже не делала попыток встать, просто обессиленно лежала. Пронаблюдав, как племянник императора аккуратно взял её на руки и понёс на выход.
Я провожала их с еле скрываемой завистью, желая оказаться на месте Виркасис. А потом разозлилась на саму себя. Этому аристократу до мозга костей я абсолютно безразлична, он в последнее время ясно давал понять, что его лимит благосклонности ко мне исчерпан.
Парень закатил глаза и поднял меня, поддерживая под спиной и под коленями. Я обняла его за шею и положила голову на плечо, опустив веки.
В лазарете нас с Шей разместили на соседних койках, поэтому мне с лихвой досталось злых взглядов Рейвена, когда дежурный целитель возвестил, что я уже через час могу вернуться в комнату, а некромантке стоит полежать до завтра. Она и правда выглядела неважно. Бледная, осунувшаяся. Но жалости во мне было ровно столько же, сколько было симпатии в Рейвене ко мне. То есть не было её, жалости. Сама виновата. Как представлю, что заклинание могло попасть в меня, и это я бы сейчас лежала в полумёртвом состоянии, мне становилось дурно.
Исполнив свою задачу носильщика и убедившись, что со мной всё будет в порядке, Йен взлохматил мои выбившиеся из причёски пряди и удалился. А Рейвен остался рядом с Шей. Сел на край кровати и ласково гладил ладонь, что-то тихо рассказывая, пока она не уснула из-за заклинания целителя.
Меня уже тоже привели в порядок, боль в животе почти не чувствовалась. Только голова немного гудела. Организму не нравилось, что он уже второй раз за три дня попал в лазарет. Вот как чувствовала, что буду частым посетителем этого чудного места, когда позавчера мне пожелали реже здесь бывать. Сглазили.
— Ты хоть соображаешь, что делаешь? — тихо, чтобы не потревожить и так глубокий целительный сон, прошипел Рейвен, приблизившись к моей койке, — у Шей полное истощение по всем показателям.
Сначала я очень удивилась и не смогла найти слов, чтобы ответить. Что? Он совсем дурак? Не я бросалась заковыристыми заклинаниями на износ, и не я запустила то последнее. Я только отразила его, чтобы защитить себя. Она сама во всем виновата. От незаслуженного наезда защипало в носу, предвещая слёзоразлив. Ну нет! Не буду раскисать, только не перед ним.
— А что, мне надо было подставиться под её же заклинание? — прошипела ему ядовитой змеёй, разговаривать было не особо удобно, потому что я лежала, а он стоял, — она сама виновата в этой ситуации. Не пытайся оправдать свою пассию за мой счёт!
От злости у меня даже сердце забилось чаще, а кровь застучала в висках. Точно! В том коридоре он был с Шей. Теперь я точно в этом уверена. От этого мне стало ещё неприятнее, ведь это меня он сделал ширмой для неё. Я вообще чувствовала себя странно по отношению к Рейвену.
Его рука дёрнулась вверх, то ли к шее, то ли к лицу, но он остановил свой порыв и поморщился. Я сверлила его злым возмущённым взглядом и точно бы ударила, если бы лёгкая боль не сковывала солнечное сплетение, а он не возвышался надо мной зловещей громадой.
— Я уверен, что виновата ты, — сверкнул глазами этот негодяй, — даже не пытайся мне что-то доказать. Всем известно, что ты предпочитаешь подлые приёмчики во время боя.
— Да иди ты к чёрту, Рейвен! — послала его от души, — если любовь тебя ослепила и мозг отбила, то это только твои проблемы. И не смей меня в чём-то обвинять, напыщенный индюк.
Просто бурля изнутри от эмоций, я чувствовала, как тяжелеют веки и расслабляется тело. Сон мягкими лапками обхватил моё сознание, унося прочь. Злость, возмущение, досада, всё ушло куда-то далеко, вместо них появилось умиротворение. Где-то на грани сна и яви я почувствовала, как чьи-то теплые ладони держат меня за руку. Стало так приятно, появилось ощущение защищённости, а чувство одиночества, засевшее где-то глубоко в душе, исчезло. Наверное, в этот момент я даже улыбнулась.
— Ку, ты чуть не испортил мне всё веселье, — фыркнула Изабель, когда мужчина вошёл в её тайный кабинет, — зачем ты направил в тот коридор Мрега? Девочка чуть не попалась.
— И, конечно, тебе очень понравился результат её выходки, — проворчал мужчина, присаживаясь в то же самое кресло, что и в прошлый раз.
— Конечно, я даже спущу ей это с рук, — не стала отпираться ректор и резко переключилась на другую тему, — ты был у неё в лазарете?
— Да. Она стала такой взрослой, — в голосе Ку послышалась тоска, — она и не она одновременно. Стоит рассеять внимание, и вижу другое лицо, детское, нежное и знакомое. И я почувствовал слабый отклик метки. Похоже, она проявится раньше срока.
— Отлично, — леди Изарис сплела пальцы в замок, — а как продвигается наше дело?
— Слухи запущены в массы, теперь стоит немного подождать, — Ку усмехнулся, впервые за долгое время Изабель видела в его глазах такой задор и предвкушение. Он словно очнулся ото сна. Она была права, всего лишь нужен был толчок. А мужчина тем временем продолжил: — Народ будет говорить о том, о чём давно мечтал, но сказать не решался. И рано или поздно случится взрыв.
Изабель засмеялась. Её смех звоном колокольчика разнёсся по кабинету. Она была рада, что её дорогой Ку стряхнул с себя пыль и пепел, готовясь явить свой лик. Всё именно так, как она видела в своём сновидении. Сны ректора Изарис всегда сбывались. О её таланте к предвидению знали очень немногие на Мирне. Женщина мудро умалчивала о большинстве своих видений, предпочитая подталкивать и направлять, чтобы вершить судьбы континента чужими руками.
— Главное, не спешить, — прозрачные глаза довольно сверкнули, — всё должно происходить постепенно, ниточка за ниточкой, выплетаясь в сложный узор. Не стоит забывать о безопасности. Не забудь побеспокоиться о всех, кто тебе дорог, чтобы потом не было горьких слёз сожаления.
Реджина Тиас
Когда я проснулась, было уже темно. Тишину лазарета разбавлял только шум дождя за окном. Я чувствовала себя отдохнувшей и полной сил, даже Рейвен сейчас не вызывал той неприязни, что поглотила меня ещё днём. Потянувшись, я села и перевела взгляд на соседнюю койку.