Вот взрослые же люди, они не могли не понимать, что проще было перетасовать пары и избавить нас двоих от общества друг друга, чем вынудить сотрудничать. Даже если бы нас вызвали на разговор в конце отведённого срока, мало бы что изменилось. Вода с маслом никогда не смешиваются, какое бы упорство ни прилагалось. В нашей ситуации принцип был тот же. Как бы преподаватели ни старались, мы не сможем работать вместе. Он не переносит меня, я отвечаю ему взаимностью.
— Программа перестраивается прямо на ходу, у вас больше нет тех двух недель, — заговорил Верис, меряя меня и этого гада одинаково тяжёлыми и колючими взглядами, — если до следующего понедельника ситуация не изменится, то мы примем меры.
— Не думайте, что мы вас пугаем, — вступил Эйкен, он как всегда был спокоен подобно скале, — если раньше вас ждали просто проблемы и порицание на ковре у ректора, то сейчас может дойти до отчисления.
Я удивлённо вскинула глаза на преподавателей. То есть как это? Мне нельзя отчисляться! Потому что отчисленный студент два года не имеет права подать документы на восстановление. Мне не хотелось терять два года из-за какого-то высокомерного сноба! Тем более, у меня могло и не быть этих двух лет, если предсказание сбудется не так, как надо. Нет-нет-нет!
— И не надо так распахивать свои голубые глазки, Тиас, — ехидно вставил Ронг и усмехнулся.
— Рейвен, перестань вести себя как ребёнок! — Мрег Верис злился, на этот раз не только на меня, — я не хочу терять одного из перспективнейших некромантов из-за того, что ты не можешь разобраться в глупой ситуации. Я тоже от Тиас не в восторге, не знаю, чем думало руководство, когда ставило вместе магов столь различных по уровню силы. Я бы ни одному своему студенту не пожелал такого напарника. Таким легкомысленным людям со склонностью к безобразному поведению вообще не место в Ирийской Академии Тьмы и Света.
Для меня его слова были словно удар под дых. Кидать злющие взгляды и давить аурой — это одно, а в открытую говорить обо мне нелестно при мне и других людях — это уже за гранью порядочности. Ученик стоит своего учителя, такого же мерзкого и надменного. Я стиснула челюсти и сжала ладони в кулаки. Профессор Эйкен удивлённо уставился на декана некромантов, в то время, как Куарг Ронг посмотрел на меня. Я поймала его взгляд, в нём не было ни капли ехидцы, только жалость. Не нужна мне его жалость!
— Но тем не менее, — продолжал Верис, — несмотря на все недостатки Тиас как мага и как личности, в сложившейся ситуации виноват ты. Как более сильный маг и аристократ ты должен быть выше всяких дрязг и сделать всё возможное, чтобы вас обоих не исключили. Хотя бы до конца этого семестра. На следующий я попробую перетасовать пары.
— Не перегибайте палку, профессор Верис, — я смотрела на этого ужасного человека ледяным взглядом, но этот спокойный голос был не мой — говорил профессор Эйкен, в его мягком голосе отчётливо слышалась угроза, — я терпел, пока вы оскорбляли мою студентку в надежде, что в конце вы скажете что-то дельное. Но я ошибся. Впредь воздержитесь от подобных высказываний в сторону студентки Тиас и остальных студентов из моей группы. Иначе я не буду молча наблюдать за тем, как некоторые ваши студенты, например, Виркасис, используют учебные бои, чтобы свести свои счёты.
А мягкий с виду Виктури Эйкен оказался вовсе не таким, как я думала. Мне стало неожиданно приятно, даже тяжесть в груди, появившаяся после слов Вериса, почти исчезла. Но меня удивило то, что сказал мой куратор. Шей использовала учебные бои для своих целей? Возможно, я мнительна, но не про тот ли бой, когда мы обе попали в лазарет, он говорил?
Преподаватели схлестнулись взглядами. Воздух будто сгустился и наэлектризовался между блондином и шатеном. Я передёрнула плечами и повернулась к любимчику декана некромантов, потому что почувствовала его взгляд. До этого я на него не смотрела, потому что не хотела видеть его реакцию на оскорбительные слова преподавателя. Наверняка он тонко, едва заметно, как «истинный аристократ» ухмыльнулся. Но сейчас он не улыбался, а смотрел на меня… обеспокоенно?
Моё восприятие мироздания треснуло надвое. Я не понимала, что с Рейвеном не так. Он то оскорблял и требовал не приближаться к нему, то беспокоился обо мне, пока его пассию обвиняли. Неужели Рейвена не задели слова Эйкена про Шей? Я ничего не понимала.
Двое мужчин натянули на лица вежливые отстранённые маски и отвернулись друг от друга, едва сдерживаясь от того, чтобы наброситься друг на друга и набить морды магией.
— А вы чего встали? — профессор Ронг посмотрел на меня и племянника императора, — представление вам никто показывать не будет. Брысь отсюда!
Когда я выходила из малого зала, испытывая двойственные чувства, то услышала шипение купола, накрывающего арену, и голос Ронга, отпускающего саркастичные шуточки в адрес двух магов. Всё-таки будут драться. Хоть бы Виктури отделал Мрега. Во имя высшей справедливости!
Ректор Изарис, сидевшая в соседнем кресле, коротко рассмеялась, довольно сверкая зелёными глазами. В душе она радовалась, что её милый Ку становился всё больше похож на себя прежнего. Твёрдый, решительный, сильный, немного жестокий, вновь обрётший цель в жизни. Тот, кем и должен быть. Никому Изабель не признается, что ей было больно замечать тоску в глазах Ку, видеть его сломленным и побеждённым.
— Да ладно тебе, мой дорогой, Мрег и так пару дней проходит с гематомой на лице. Крепкое заклинание ему прилетело, — Изарис отмахнулась изящной ладошкой.
— Этого мало, Вику не стоило сдерживаться, — Ку искривил тонкие губы, — за то, что Мрег сказал о Рей… — он прикрыл тёмные глаза, — он пожалеет.
— Дорогой, не трать на него время. Девочка сама с этим справится, — Изабель положила свою ладонь на его левое предплечье, она специально тянулась, хотя к правому было ближе, — не забывай, кто она, Ку. А у тебя есть дела поважнее.
— Да, я всё время забываю, что она не трепетный цветочек, — он тепло улыбнулся.
— Ей не в кого быть ромашкой, — ректор убрала руку с предплечья мужчины, — я видела её будущее. Очень хорошо, что у неё отцовский характер.
— Но ты не расскажешь, что именно увидела? — это был риторический вопрос. Он знал, что Изабель ничего не расскажет. Спрашивал по привычке.
— Ты же понимаешь, я не могу, — ректор покачала головой, она хотела бы рассказать, — но она справится. Ворон поможет.
Реджина Тиас
Пока мчалась к комнате, я наконец смогла подумать и о странном поведении Рейвена. Я не понимала, что с ним не так, почему он вёл себя как человек с раздвоением личности или ещё какой болезнью головы. Я решила скинуть это просто на его дурной характер и желание поиграть со мной, куда больше меня раздражало, что отношение племянника императора и декана некромантов ко мне было чем-то схожим. У них там, случайно, нет специального предмета — «Как унижать и обижать людей. Теория и практика»?
От соприкосновения заклинания с землёй полетели комья этой самой земли, маленьким фонтаном, и кусочки молодой травки, робко пробивающейся на поверхность, всё-таки пошёл второй месяц весны, как-никак. Даже до меня один комок долетел, а ведь моя комната находилась на третьем этаже.
На этом мой запал не закончился, но я предусмотрительно закрыла окно и зашторила, чтобы, если что, оказаться не при делах. Следующей мой жертвой стала стена. Или я её. Но это была моя очередная ошибка за этот день. И самая главная. Я налетела на стену злобной фурией, забила кулаками, вымещая свою злость от унижения, и как апогей — со всей своей непомерной дури пнула каменную поверхность с тонким слоем однотонных бежевых обоев ногой.
Взвыла я не хуже волка в полнолуние под едва слышный хруст, скрючилась и схватилась за пульсирующую ступню. От физической боли всю злость как корова языком слизала. Я совсем забыла, что по привычке скинула обувь у входа. Два ботинка сиротливо лежали у двери, злорадно поблескивая начищенными носами.