— Эй, Тиас, я знал, что ты нормальная, а не отмороженная курица, какой показалась на Играх. Извини, был не прав, — меня хлопнул по плечу Дейн Лис. Мне хотелось с нотками сарказма уточнить, мол, зачем же ты тогда меня фактически спас от нападок четверокурсников. Но я была слишком удивлена, видя, как группа, кажется, начинает принимать меня.
Это был Йенир Шервис, он широко улыбался, и ни капельки не злился. Что происходит? Мой шаблон начинает рваться на части. Я не нашла ничего лучше, кроме как молча кивнуть. На душе стало легче, будто испарился невидимый груз. Кажется, тот бой теперь не будет влиять на мои отношения с одногруппниками.
— Замолчали все, потом будете выражать своё восхищение Тиас, — прикрикнул на нас профессор. Я почувствовала, как щекам стало тепло. А ведь приятно же.
После этого занятия я постепенно начала становиться частью нашей группы, а потом и академии. Некоторые снобы задирали носы и фырчали, но большая часть ребят стала относиться нормально, наконец свыкнувшись с моим присутствием в их альма-матер. Но меня интересовал один вопрос, и я не постеснялась его задать.
И получила ответ — я выглядела высокомерной выскочкой, прославившейся инцидентом на Межакадемических Играх. И, как известно, людей с подпорченной репутацией воспринимают предвзято. А сейчас я доказала, что достойный противник и не лишённый благородства человек, раз сначала дала Шервису подняться и только потом атаковала. Я очень удивилась и не стала ничего говорить. Как бы мне хотелось забыть тот бой, кто бы знал.
Дни летели, теперь мне стало намного проще, потому что я была не одна. Теперь у меня была не только Лилит, но и группа, в том числе и Йен, как попросил называть его Шервис. Он оказался неожиданно приятным и очень обаятельным парнем. Несколько раз он звал меня за свой столик, но я отказалась, предпочитая сидеть у стенки вместе с Лили и её подругой Ритой.
Через неделю безуспешных зазываний, Йен всё чаще стал садиться за наш столик, смущая куколку Лилит и веселя меня и Риту своими шуточками. Он стал бросать странные взгляды на мою соседку, а та продолжала смущенно улыбаться и отводить взгляд серо-зелёных глаз, пряча покрасневшие щёки за бронзового цвета прядями.
Одним тёмным вечером, когда мы сидели в своей комнате и делали домашние задания, я решила с ней поговорить. Всё же, каким бы хорошим ни оказался Йенир, я постоянно видела его с разными девушками, и порою это было вовсе не невинное общение, а обжимания и поцелуи едва ли не на глазах у всей академии. А моя соседка была очень нежным и трепетным созданием. Я бы не хотела, чтобы она себе что-то напридумывала, а потом плакала.
— Реджина, между нами ничего нет, мы просто общаемся, когда встречаемся за одним столом. При тебе, между прочим, — выдавила соседка и уткнулась в учебник, резко отыскав что-то интересное в начертательной магометрии.
— Я просто не хочу, чтобы тебе потом было плохо, ты же сама видишь, что Йен, — тут я замялась, подбирая подходящее слово, — немного ветреный.
— Ты всё себе придумала, — отбрила Лилит, погружаясь в учебник ещё глубже. Хотя куда уж глубже. Я только покачала головой. Ладно, не буду лезть в чужую личную жизнь. Её жизнь — её грабли.
Вместо сидения в комнате я решила погулять по академии. Ещё не слишком поздно, чтобы пошастать по коридорам, посмотреть на фрески и мозаики. Лилит говорила, что где-то здесь находится портрет Императрицы Ноэлия, построившей первую академию.
Пока коридоры академии были мне не очень хорошо знакомы, и мне хотелось это исправить. Вот в Сарвийской Академии я даже в темноте могла найти нужное мне место. Хотя, лучше не знать, что я делала в тёмных коридорах родной академии. Если кто проведает, моя репутация в этой академии снова потерпит крах.
Только ректор Фарис, моя подруга Аша и пара-тройка сообщников знали, что многие академические шалости устраивала я. Для шалостей в Ирийской Академии я пока морально была не готова, да и поводов пока нет, но чувствую, что скоро меня потянет на приключения.
Я спешно накинула лёгкую курточку чёрного цвета с эмблемой Ирийской Академии на левой груди, выполненной жёлтыми нитками, непригодную для первого месяца весны за окном, а вот для ношения внутри академии, как элемента формы, — очень даже. Короткая перебежка к основному корпусу, и вот я, гордая своей выходкой, кралась по полутёмному коридору, едва освещённому настенными светильниками. Кажется, мама говорила, как такие называются. Вроде, бра.
Я самой себе не могла объяснить, почему сорвалась на эту вылазку, вместо того, чтобы сидеть в комнате и с умным видом читать теорию боевых щитов. А ведь завтра преподаватель будет спрашивать. Нужно будет перед парой полистать, а на самой лекции помолиться Рою, чтобы отвёл от своей авантюрной светлой дщери беду. Резким движением отбросив за спину длинную медово-русую косу, мою гордость, я неосторожно завернула в какой-то узкий коридорчик. И тут же вернулась за угол, слегка выглянув.
В тупичке, заканчивающемся большим окном, были двое, парень и девушка. Их освещал только свет луны из окна, так как тут бра не было. Но мне удалось разглядеть цвет волос. Парень с очень светлыми длинными волосами, забранными в тугую косу чуть ниже лопаток, и темноволосая девушка. Губы непроизвольно приняли форму буквы «о» от увиденного.
Так вот, к нашим баранам. То есть влюблённым. Увидев сие непотребство, я не сразу поняла, что надо делать, так неожиданно для меня оказалось это зрелище. Тактическое отступление почти удалось, я отошла от рокового поворота на несколько шагов и натолкнулась на постамент с вазой. Черт бы побрал эти декоративные элементы в коридорах Ирийской Академии! Вот у нас, в Сарвийской, таких излишеств нет, и слава богам.
И вот, этот предательский элемент декора слегка пошатнулся, смачно скрипнув по мраморному полу. Всё, пора бежать. Не хочу быть застуканной за подглядыванием! Это же такой стыд. Я вообще случайно тут оказалась. Эти мысли подстегнули меня. От легкой паники я даже не сразу сообразила, что надо было просто подлететь и ускоренно отлевитировать своё тело за угол. Надеюсь, никто из них не успел меня увидеть.
Я горной ланью неслась по тёмным коридорам, чисто интуитивно выбирая дорогу. Облегчённо вздохнула я только тогда, когда пролетела мимо поста комендантши и оказалась в собственной комнаты, прислонившись к двери с внутренней стороны. Грудь ходила ходуном, волосы немного встрепались, щеки горели алым цветом. Лили даже забеспокоилась, но я уверила её, что всё в порядке. Просто пробежку решила устроить, ага. Перед сном, чтоб спалось лучше.
И как назло, я долго не могла уснуть, в голове мелькали картинки увиденного, в одной из них больное воображение нарисовало меня в объятиях того блондина. Но трезвый рассудок окрестил меня извращенкой и посоветовал почитать теорию боевых щитов, полезнее будет. Тем более завтра будут спрашивать. Причин идти против доводов собственного разума не было, поэтому я подвесила маленький светлячок, чтобы не разбудить спящую Лилит, и достала учебник.
А хороший все-таки учебник! Всем советую. Нудный, сухой, не то, что мои любимые брошюрки, как раз то, что надо, когда не можешь заснуть. Уже на второй странице меня начало клонить в сон, а веки с каждой строчкой становились всё тяжелее. В полусонном состоянии я отложила учебник на пол и, погасив светлячок, удобно устроилась в кровати. Сон пришёл мгновенно. Но если бы я знала, что мне опять будет сниться тот неизвестный и я в его объятиях, то точно бы спать не ложилась.
Узнала о личности того незнакомца я совершенно случайно, через пару дней после моей неосторожной вылазки. Кстати, больше вечерний променад по академии я не совершала, а теорию щитов сдала на пять. На том же занятии мы узнали, что через два дня у нас будет совместная практика с третьим курсом некромантов, будем устраивать спарринги защитник-некромант.