На этом хутаме все места возле возницы были уже заняты, и Таш не стал спорить. Загрузил вместе с помощником вещи, затиснул в угол Хо и Стана и вместе с напарником лег на свободные места.
Хутамщик дернул свои прутики, вживленные, как выяснил Костя, в нервные центры, лекарь сказал — в узелки боли, и они отправились в ночь. Вроде все тихо и спокойно, пассажиры, загрузившиеся раньше, сразу заснули. Хутамы — удобный вид транспорта, утром путники проснутся в одном из горных селений, стоящем на развилке дорог. Названий многочисленных деревушек Стан не запоминал, да ему никто особо их и не докладывал, только случайные фразы да карты в харчевнях позволяли приблизительно выяснить маршрут.
Костя покрутился на жестковатой подстилке и потихоньку вздохнул, спать пока не хотелось, а делать совершенно нечего. Невольно вспомнишь удобные автобусы с видиками и поезда. Там если не спится, можно погулять по вагонам, постоять у окна, просто почитать книгу или попить чаю.
Да и какое-то неприятное ощущение приближающейся опасности просто давит на грудь, и стучит в висках. Блин, неужели в нем проснулись способности экстрасенса? Или что-то другое? Случай с мангурами хоть и отодвинулся в прошлое, но менее занимательным и тревожным от этого не стал. Стан прикрыл глаза и попробовал припомнить свои ощущения, испытанные в тот момент. И едва не вскрикнул от изумления, почувствовав несколько теплых струй, направленных на него с разных мест. Распахнул глаза, осмотрелся, ничего подобного нет.
Снова закрыл глаза, постепенно выровнял дыхание, расслабился, как учил тренер, и в душу снова хлынуло доверчивое тепло. Четыре самых ощутимых струйки были прямо перед ним, еще одна, еле заметная широкая волна шла откуда-то снизу. Еще были быстрые, смазанные, как мельканье теней от листвы во время ветерка, дуновенья тепла где-то вдали, но настолько эфемерные, что не стоило брать их во внимание. А вот четыре ближних заинтриговали, потянули к себе невероятностью догадки.
Стан неуверенно, как во сне, продвинул к ним руку и наткнулся на грубую редкую тряпку, которой прикрывал клетку от любопытных и трусливых взглядов. Распахнул глаза как от прикосновения к ежику, вытаращился на клетку, нервно сглотнул.
Ощущение тепла, поселившееся в груди во время транса, так и не проходило, наоборот, крепло с каждой секундой. Стан не удержался, приоткрыл тряпку и заглянул, даже не задумываясь, а что он сможет увидеть про бледном свете ночного каганца.
Увидел.
И проникся.
Четыре пары светящихся глазок смотрели, кажется, прямо в душу.
И это было слишком наглядно и впечатляюще, чтобы не поверить собственным выводам.
Вот только спешить с признаньями не стоило, просто кричал весь небольшой жизненный опыт Стана. А куча прочитанных книжек только поддерживала это намерение.
— Спите, — ласково шепнул парень малышам, и хотел было опустить тряпку, но сознания мягко коснулось чужое восприятие окружающей действительности.
Странное, немного пугающее, ни с чем ранее испытанным не сравнимое чувство единения.
На какую-то миллисекунду он перестал быть Станом, Костей и вообще человеком. Он был зверем, одним из четырех, или сразу всеми четырьмя, а может всей стаей.
Это теперь не имело значения. Никто из аборигенов даже предположить не мог бы масштаб объединяющей мангуров тайны, силу развитой у них родовой особенности.
Новое торопливое касание и Стан вдруг увидел сидящих в кибитке пассажиров чужим, необычным восприятием. Сделавшим видимыми все тщательно скрываемые изъяны, болячки и даже намерения. Большинство пассажиров казались клубками ровной теплой пряжи, чуть желтоватого цвета. У некоторых более яркими нитками и пятнышками трепетали или тихо светились болячки и раны.
У Таша, окрашенного более интенсивно, с пробегающими голубоватыми сполохами, означавшими, что командир только притворяется спящим, четко розовело посредине длинное рваное пятно. Незажившая до конца рана, откуда-то точно знал Стан.
Но основным, к чему его упорно подталкивало чужое сознание, оказались двое путников, сидевших ближе всех к командиру. У них синий цвет, означавший, как догадался Стан, очень нехорошие намерения, пульсировал ровно и уверенно.
Эти люди были намерены убивать, и ни уговоры, ни деньги не заставят их отказаться от своих планов. Для них это просто работа, сполна оплаченная теми, кого категорически не рекомендуется даже пытаться обмануть.
У Стана на несколько секунд перехватило дыханье, профессиональные киллеры, они в любом мире киллеры. Мастера своего черного дела.
И ему нужно срочно что-то изобрести, спутать их планы, предупредить Таша и лежащего слишком близко к бандитам Памо, иначе будет поздно.
Вот только не так просто придумать что-то умное, когда в груди то замирает, то сумасшедшей птичкой колотится о ребра сердце. Это только полные дебилы, да обкуренные нарки ничего не боятся, им все поровну. А у него мама в другом мире, и слово, данное коменданту, и Хо, сопящая в уголке.
Хо…
Блин горелый.
От внезапно пришедшего понимания, что местные киллеры не будут оставлять свидетелей, и неизвестно еще, просто быстренько прирежут, или сначала поиздеваются, в животе словно спираль туго свернулась. А поскольку на саму битву и на то, чтобы замести следы, у них есть только эта ночь, значит, времени у него осталось совсем немного. Может, даже всего несколько минут.
Чего же он ждет? Одной рукой парень как можно незаметнее отодвинул защелку на клетке с котятами, если с ним что случится, может хоть кому-то из малышей удастся спастись, вторую руку словно невзначай положил на ногу бывшей ученицы.
Ну, вывози, удача.
— Остановите хутам! — больно щипнув Хо за ногу, во весь голос заорал Стан, — скорее, остановите! Моей сестре плохо!
— А-ай! — резко садясь, злобно вскрикнула девчонка и со всей дури врезала ему кулаком в ухо.
Таш от неожиданности тоже подпрыгнул, ринулся было на защиту спутницы, да вовремя одумался, хутам уже встал.
— Припадки у нее, нужно переждать, — тараторил Стан, руками прижимая яростно отбивающуюся Хо к себе, а ногой распахивая дверцу, — немного совсем подождите… можете пока в кустики сходить…
В темноте он не рассмотрел оказавшегося возле выхода камня, запнулся, и, увлекая за собой девчонку, покатился вниз, по пологому склону.
— Что там случилось? — Вскрикнул, выпрыгивая следом за ними, Таш и тут ночь прорезал страшный крик, полный муки и боли.
Следом раздался звон оружия, шум драки, громкие стоны и проклятья. Сомнений, вернуться к хутаму, или бежать дальше, Стан не испытывал совершенно, даже сам себе удивился. Дома, в родном мире, он вел себя много осторожнее. А тут просто не мог сбежать, и не только клетка с котятами была тому причиной. Наемники как-то незаметно стали своими, теми, бросить кого будет просто подлостью.
— Заткнись, если хочешь остаться в живых, — с непререкаемой властностью приказал Стан свалившийся на него Хо, вознамерившейся как следует отколошматить обидчика, и на миг перехватил ее запястья, давая прийти в себя, — беги вниз, к кустам и жди меня, да не вздумай высунуться, если позовет кто-то другой.
Оттолкнул девчонку подальше, мало ли что придет той в голову от страха и бросился наверх, в надежде, что еще не опоздал.
Первый же торопливый взгляд на поле боя, освещенное выкрученным на полную мощность светильником, принес однозначный ответ, все уже закончилось. Оба бандита валялись возле крепеньких, как столбики, ножек хутама, и если на одного еще можно было смотреть, при взгляде на второго по коже продирал мороз. Киллер выглядел куклой, вытащенной из газонокосилки.
Прямо на ступеньке лежал Памо, и Таш умело бинтовал его плечо. Сам командир тоже был ранен, из-под рукава стекала на пальцы струйка крови, и он ее все время отирал прямо о штаны. Но на ногах держался довольно твердо, и ситуацию держал под контролем. Во всяком случае, Стану так показалось, когда агент Зорденса бросил на него через плечо настороженный взгляд. И снова отвернулся к другу, не произнеся ни слова.