— Как от голода?! — Не поверила моряна, растерянно оглядываясь на харифа, — господин Пруганд, вы что-то путаете! Я её хорошо кормлю! Тина утром полную мисочку крабьей икры со свежей лепешкой сьела… сама от добавки отказалась…
— А лекарь сказал, что у нее истощение… кому мне верить? Запомни моряна… если окажется, что ты меня обманываешь… получишь за все сполна! Думаешь, я не знаю, куда пропадают платки и бусы из сундуков почтенных горожанок?
— Не ори на Саю, она меня правда кормила… только я не знала, что та каша — икра… нужно будет попробовать бутрик сляпать, — пробормотал Костик и открыл глаза, — где это я?
— В моем доме, — харифу с трудом удалось скрыть разочарование, — тебе стало плохо.
— Я помню… — задумчиво пробормотала девчонка, — а водички нет? И пожрать бы чего-нибудь. И не смотри так, сама ничего не понимаю… полежу и пойду к морянам.
— Вот бульон, — в проеме стоял поваренок с подносом в руках.
— О, давай сюда, — оживилась Тина, — Сая, помоги сесть, а? А где всё остальное?
Харифа внезапно развеселило отчетливое разочарование, проступившее на худеньком личике при виде одинокой серебряной кружки, стоящей посреди подноса.
— Что остальное? — пролепетал занервничавший кухарь.
— Ну, мясо из этого супа, хлеб, можно икры крабьей, только к ней масло надо… интересно, а коровы тут есть?
— Иди, принеси всего, и побольше, — повелительно махнул поваренку хариф, и, обернувшись к Тине, обнаружил, что она уже почти допила бульон, глотая жадно, как глотают воду изнывающие от жажды, — а зачем тебе к морянам, объяснишь?
— Не торопите, — качнул головой Костик, откидываясь на подушку, — я сам…а пока ничего не понимаю. Но как вернусь, все расскажу, обещаю.
— Верю. — Поднялся с кресла хариф, — но одна не пойдешь. Мой раб отнесет. Сая, ты с ней?
— Да разве я ее оставлю? — пришедшая в себя моряна поспешила показать свою обиду.
— Хорошо, так мне спокойнее. А ты, — Пруганд строго уставился на Тину, — жить теперь будешь здесь. Пока в этой комнате, потом приготовят другую. Сая, ты будешь приходить с утра и неотрывно ходить за ней, пока Тина на стрельбище. Парни Васта сегодня всем взводом чистят хутамник… но каждый день я им такого удовольствия доставлять не могу.
— Ох, морской бог! Они тебя обидели, девочка? — схватилась за сердце моряна.
— Фу, Сая, что ты выдумываешь! Как они могли меня обидеть? Я же не какая-то девчонка… из деревни! — Костик едва не проговорился от возмущения, — Это я их приучаю… видеть во мне не телку, а соратника!
Ну не мог парнишка, бывший всей недавней мужской сущностью на стороне справедливости, признать, что эльфы и в самом деле в чем-то виноваты! Ну, подумаешь, смотрели на него! Он и сам бы смотрел, если сидел в крепости среди парней и вдруг обнаружил в поле зрения девчонку. Довольно красивую, нужно признаться, уж это он в тусклом зеркале моряны рассмотрел. Как и очень неплохую фигурку, черти бы ее побрали.
Услышав это признание, выходящий из комнаты хариф едва не споткнулся от неожиданности. Вот значит, как! Давненько ему не приходилось встречаться с таким необычным решением этой проблемы. Значит, за девчонку он пока может особенно не волноваться… но присматривать за ее действиями будет постоянно. И может статься, ей удастся невозможное… как знать.
Но одно ясно уже сейчас, не стоит рассказывать Васту, ради чего они ворочают невыносимо вонючий навоз. Расплачиваясь не столько за свои грехи, сколько за доброту интенданта, разрешившего возчикам, привезшим припасы, поставить животных на отдых в пустующих стойлах. Сам Пруганд обычно отправляет хутамов в поселок, а в этот раз задержался по делам в городе… и интендант был первым, кто отправился исправлять ошибки собственной непредусмотрительности.
Хариф славился своей справедливостью и старательно поддерживал собственную репутацию.
Ехать на руках огромного, как Валуев, мужика, Костику было очень неловко. Ну не маленький же, на ручках кататься. Тем более у мужика. Хотя… если вдуматься, еще меньше он хотел бы, чтоб его несли женщины.
Вообще не хотел бы, чтоб носили. Не девчонка он. Хотя на вид… особенно в цветастой юбке, выданной одной из служанок жены харифа, на парня не походил ни с какой стороны. И это невероятно сердило Костика.
Только маленькая деталь примирила его и с юбкой и с транспортом. Да еще и полила сиропчиком тлеющий в груди мстительный огонек. Когда верзила неторопливо шагал от крыльца к воротам в сопровождении гордо задравшей подбородок Саи, несколько грязных фигур, возившихся возле нагруженной телеги, как по команде опустили лопаты и уставились в их сторону. Разумеется, сам Костик нипочем не узнал бы в этих таджиках красавцев-лучников, но Сая не смолчала.
— Вон они все, — пробурчала, сердито зыркнув в сторону хутамника, — соратники твои. Ишь, уставились. Я и раньше слышала, что они наших женщин ни во что не ставят, а теперь сама убедилась. Обидеть такую красавицу!
Это она лук имеет в виду, понял Костик.
Он уже управился с мясом и доедал второй огромный бутрик с восхитительным маслом и икрой, когда в комнату вошел хариф. Парень даже подавился, рассмотрев, что у него в руках.
— Этот лук теперь твой… — очень веско и печально сказал босс, — человек, который имеет на него прав больше всех остальных, хочет, чтобы он принадлежал тебе. Поэтому я не буду спрашивать, хочешь ли ты получить эту вещь.
— А мог бы спросить, — не стал кривить душой Костик, следя за тем, как притягивающий его кусочек дерева ложится на полку, они оба знали, не станет новый хозяин брать такую вещь немытыми руками, — от него я не откажусь. Даже за желание.
— Знаю… потому и принес. Его хозяйки уже нет в живых… она была мне другом… а Васту… очень дорогим человеком. Вот он и не хотел… давать незнакомой девушке.
Хариф резко развернулся и вышел, а Сая, приоткрывшая было рот, чтоб что-то сказать, торопливо его захлопнула и принялась мазать маслом хлеб под очередной бутерброд.
Возле знакомой уже бухточки носильщик бережно посадил Тину на камень и расстроенно сказал, что дальше не пойдет. Не может, потому как у него очень хорошая жена и он ее любит.
— А мне вроде показалось, что он раб? — отойдя подальше от верзилы, оставшегося ждать возле кучи валунов, поинтересовался у спутницы Костик.
— Ну да, Мги на пиратском корабле нашли и клеймо уже было… вот господин Пруганд и взял себе.
— А жена?
— Тут уже женился. А что ж, раз он раб, то и жениться не может? Мы же не звери.
— А раз не звери, почему его не отпустили?
— Ну, так чужое же имущество! — потрясенно уставилась моряна, — А вдруг хозяин объявится, скандал устроит. Нет, так нельзя. В списки найденного имущества его хариф внес и отправил в столицу. Теперь пока десять лет не пройдет, нужно ждать. Через десять лет можно отпустить. Все равно никто не станет забирать, за прокорм дороже платить, чем за нового раба. Но пять лет уже прошло… думаю, никто его не ищет.
— Не понимаю… но разбираться пока не буду. Лучше скажи, как морян звать будем?
— Никак не будем, тут всегда кто-то есть поблизости… это же бухта свиданий. Ну, ты же мальчик… вроде как, понимаешь, зачем морянам мужчины.
— Теоретически, — мрачно буркнул себе под нос Костик, понимая, что Сая вовсе не хотела сделать ему больно, — а что, своих мужиков у них нет?
— Своих у них очень мало… — с неожиданной болью проговорила травница, — когда в их мире беда приключилась, они в двери первыми детей и женщин старались провести… но это они сами тебе лучше расскажут.
В море Костику лезть не пришлось, едва они вышли на знакомый пляжик, неподалеку вынырнул зеленый коврик с ресницами щупалец и помчал в их сторону. Моряна на этот раз была всего одна, и очень торопилась.
— Сая, подождешь на берегу, — объявила травнице очень категорично, — старшая ждет только Тину.
Парень даже слова сказать не успел, как щупальца опутали его и погрузили себе на спину… или что это у него?