— Тебе чего, старый?! — сразу же отозвался из ниоткуда молодой голос.
— Коля, — проникновенно произнес Колыванов, глядя счастливыми глазами в потолок. — Если я через пять минут не увижу тебя в известном тебе месте, то ты так и не узнаешь вкус коньяка двухсотлетней выдержки.
— Ох, е…! Уже лечу!
— Ладно. — Майор опустил глаза на Алексея. — Пока суть да дело, проясни один момент, пожалуйста: эта твоя лейб-гвардия… Это что?
— У нас император. — Алексей не торопясь снял шлем и перчатки. — Уже лет сто. Лейб-гвардия — это личный полк императора.
— Да… дела. Это ж какой у вас год получается?
— Две тысячи сто пятьдесят восьмой.
Майор потянулся к какому-то блокнотику и перелистнул несколько страниц.
— Хм. Всего на один год ошиблись.
— Да сами все увидите на записях. Там и про то, как похоронили социализм, и про то, как скончался капитализм.
— А в итоге?
— А в итоге, — Белый рассмеялся, — нам теперь все равно, как это называется, если старики не голодают, а каждый, кто посягнет на жизнь и здоровье наших людей или на нашу землю, получит так, что не отскребешь. Да и чем по сути отличается сегодняшний уклад от того, что был в двадцатом? Только наличием частной собственности на промышленные средства производства. А так… Монархия и монархия. Концентрация власти в России, насколько я мог судить по историческим материалам, в советские времена была такой, что никакому королю даже и не снилась.
— Ты это мне не крути. — Колыванов чуть нахмурился. — После царей у нас всех избирали. И Ленина, и Иосифа Виссарионыча.
— Так и государя тоже избирают. Русский Собор из заявившихся кандидатов отбирает самого достойного. Через двадцать лет, если все нормально, Государственный совет подтверждает его полномочия. А еще через двадцать нужно снова утверждение Русского Собора.
— Сколько же вы живете-то? — удивился майор.
— Кто как. Лет по сто пятьдесят вообще легко, а вот дальше нужно проходить омоложение. А вы?
— Ну, нам-то тут алаты немного помогли…
— А это еще кто? — поинтересовался Алексей.
— Узнаешь еще. — Майор махнул рукой. — Если у нас задержишься, тебе придется целый ликбез пройти.
— Ликбез — это курсы такие?
— Ну, в общем, да, — засмеялся Колыванов, — это сокращение от «ликвидация безграмотности». Нам еще решать, куда тебя сунуть.
— Это как? — опешил Алексей.
— Полагаю, что твои друзья нескоро найдут вход в портал.
— Я вообще-то отправил перед выходом письма на пару адресов. Если портал выдержит взрыв фузионки, то задержка будет только в том, чтобы его откопать.
— Ладно. — Майор хлопнул ладонью по столу. — Там видно будет. Просто у нас здесь свои игры. Как разведчик, должен понимать.
Внезапно двери кабинета с грохотом распахнулись, и в него ввалилась шумная компания из трех человек. Алексей было вскочил, увидев генеральские погоны, но на него так замахали руками, что он снова шлепнулся на недовольно скрипнувший табурет.
Высокий костистый офицер в погонах генерала, совершенно не сочетающихся с лицом тридцатилетнего мужчины, как-то особенно посмотрел на Алексея и, повернувшись к Колыванову, спросил, когда шум чуть поутих:
— Кого-то ты мне напоминаешь. — Он на мгновение задумался. — Не Феди Дьяконова ли потомок?
— Угу. — Колыванов кивнул.
— И сбруя на тебе знатная. — Второй полковник одобрительно пощелкал ногтем по броне. — Давай знакомиться. С Петей Колывановым ты, наверное, уже познакомился. Он у нас по технической части. Меня зовут Николай. — Полковник кивнул в сторону генерала: — Его можешь величать Саныч, а это наш молчи-молчи — полковник Шереметьев Виктор Сергеевич.
— Можно просто Витя, — прогудел особист и кивнул седой, коротко стриженной головой.
— Алексей.
Буквально из ниоткуда на столе материализовалась посуда, и чуть желтоватый коньяк разлили по рюмкам.
— Ну, потомок, за встречу.
На вкус коньяк оказался так себе. Видимо, сказался запредельный возраст напитка. Но тут был важен сам ритуал.
Заметив, что один из полковников чуть поморщился, вливая в себя антикварную жидкость, Белый отстегнул со спины узкий пенал грузового контейнера и достал плоскую полулитровую бутылку «Княжеского шлема».
— Предлагаю сменить напиток.
— А это что? — генерал заинтересованно поднес ёмкость к глазам. — Личная Его императорского величества винокурня. О как! — Он обвел присутствующих несколько озадаченным взглядом и продолжил чтение: — Коньяк наградной, «Княжеский шлем». Ну-ну. — Он ловко свернул пробку. — Посмотрим, чем это император награждает. — Одним движением разлив коньяк по рюмкам, лихо выплеснул напиток прямо в глотку. — Добре. Славный коньяк. — Саныч еще раз оценивающе посмотрел на этикетку. — И сколько таких бутылок можно взять на твою зарплату?