Стремительно увеличиваясь в росте, стебель рванул вверх, увеличиваясь в размерах. Бутон странного растения набухал и округлялся, грозя лопнуть в любую секунду. Сам побег каким-то немыслимым образом раздвоился внизу и теперь напоминал хвост фазана. Момент, когда бутон начал раскрываться, мы чуть не пропустили. Но Наташка восторженно вскрикнула, и мы, проследив траекторию ее взгляда, успели в последний момент насладиться зрелищем рождения нового чуда.
Достигнув размеров нереально раздутого воздушного шара, бутон задрожал, колыхаясь на верхушке стебля. Тонкими змейками побежали по его поверхности трещинки, сплетаясь в причудливый непонятный узор. С поверхности странного растения посыпались огненными хлопьями рубиновые искры. Кожица пошла волнами, словно кто-то внутри зашевелился, пробуя на прочность стены своей темницы. Пыхнуло жаром, и мы отступили на пару шагов назад, стряхивая с себя огоньки.
Наташка, отступив от призрачного огня, уперлась спиной в грудь Зерга, который стоял позади не по-прежнему в ипостаси огромного зверя. Рука подруги опустилась на предплечье хищника и погрузилась в густую шерсть. Тень улыбки скользнула по губам подруги, и мне показалось, то снежный кот судорожно сглотнул, втягивая запах Наташкиной кошки в себя.
В долину, совсем недавно гудящую от криков людей и полулюдей и звоном оружия, воцарилась напряженная тишина. Маги и воины, закончив свою работу, подошли ближе, взяв нас в кольцо. Лично мне хотелось сбежать, не оглядываясь. Мысли о том, что я причастна к гибели Гримиума, грызли изнутри, не давая сосредоточиться на происходящем. Я косилась по очереди то на Коб-Ора, застышего в напряженной позе, то на Наташку, настороженно наблюдающую за непонятным растением, но при этом довольно улыбающуюся и осторожно поглаживающую шкуру не менее довольного зверя.
Судя по морде Зерга, он сейчас многое бы отдал, лишь оказаться на другом краю света подальше от всех свалившихся на их мир проблем. Тем не менее, хищник не спускал взгляд с бутона и расположился так, чтобы в случае чего прикрыть Наташку своим телом.
Шар шевелился и набухал, словно капля крови, стремящаяся сорваться с кончика ножа. Ослепительная вспышка и нас разметало в стороны. Вспыхнул огонь, с радостным ревом поглотивший остатки разорванного в клочья растения, и тут же исчез, словно мираж.
Ослепленные и слегка оглушенные мы лежали на земле, сплевывая снег, попавший в рот и вытряхивая его из-под одежды. Повезло одной Наташке: Зерг-таки успел в последний момент прикрыть ее собой, и она единственная не упала, а, прикрыв голову руками, присела от испуга на корточки, спрятавшись за рухнувшим на пузо снежным ирбисом.
Очухавшись и отерев лицо от ледяной крошки, я лежала и наблюдала за ярко-алым пятном, стремительно уносящимся в ослепительно-белые небеса все выше и выше. Глупая улыбка расплылась на моем лице и ощущение правильности и умиротворённости наполняло сердце.
Я-дракон – это девять кругов природных стихий. Я – радуга, заключенная в объятия Жизни и Смерти. Змея, что обвивает земли и моря миров За-Гранья, сила. что связывает землю и небо. Мне дана власть над радугой и водой, землей и ветром. Мой удел – одиночество. Ибо дракону, чье предназначение - равновесие миров, не суждено долго жить среди потомков Аиды и Белого Змея. Рано или поздно рождается тот, кто жаждет сместить баланс и ищет пресловутую точку опоры, чтобы перевернуть миры.
Обладая магией всех, я-дракон не принадлежала себе, ибо была лишь частью Великого Круга Мироздания, в центре которого всегда должно биться Пламя хаоса. Из хаоса родилось все живое и мертвое, в него же все возвращается, пройдя свой путь змеи.
Магия жизни и смерти золотого и черного драконов охраняла сердце Миров За-Гранья, способное рождать вселенные, пробуждать древнейших идолов, будить демонов мрака и бездны, двигать звезды и срывать планеты с привычного пути.
Огненный дракон, паривший высоко в небесах, мужественный и воинственный, нежный и робкий, целеустремленный и сильный духом - это последний пазл в головоломке Аиды Ведо, ее последыш, младшенький, любимчик. Тот, кто хранит сердце матери, являясь центром вселенной. Именно для возрождения Огненного дракона сплела праматерь Миров свои призрачные сети, в которых запутались мы все. Вот ведь чуяла моя душенька: не договаривает богиня, мудрит и скрывает что-то.