Глава 4
Сполоснувшись, он одел шёлковые пижамные штаны, оставив свой великолепный торс на показ, хотя если бы он был уверен, что гостья ушла, то он даже и их не стал надевать. Глядя на штаны, создавалось впечатление, что они еле-еле держатся на хорошо сложенных бёдрах и при малейшем прикосновении слетят, оголив самые интересные места.
Выйдя из ванны, Матвея не покидало желание оказаться в полном одиночестве, но мужчина сразу же наткнулся взглядом на обувь незнакомки. Непонятное чувство охватило с ног до головы. То ли гнев от того, что его никак не хотели оставить в покое, то ли раздражающая щенячья радость и предчувствие чего-то удивительного, приправленное щепоткой возбуждения.
Пройдя в зону кухни, Матвей как можно небрежнее бросил:
– Ты если там прилипла к кровати, так не стесняйся, скажи, я помогу тебе, – внезапное веселье вскружило голову. Хотя скорее это нервное. – Я, конечно, как истинный джентльмен не могу выставить тебя на улицу ночью, но предупреждаю! Не настолько я и джентльмен, чтобы уступить тебе свою постель и спать на полу, – на слове постель Матвей сделал особое ударение, чтобы посмотреть на реакцию. Кира не разочаровала и моментально отреагировала: покраснела и заёрзала на кровати, как будто этими словами он ласково прошёлся по её плоти. Получив то, что ожидал, парень продолжил: – Могу только дать слово, что не притронусь к тебе и пальцем … только конечно, если ты сама этого не захочешь, – сам не понял свою интонацию, которая больше походила на вопрос.
– Спасибо, – еле слышно, ответила Кира.
– Ну, хоть начало разговора положено, можешь продолжать, не останавливайся, – он заглянул в холодильник и достал пакет сока. – Начнём с рассказа о том, как в твою маленькую головку попала мысль о том, чтобы появиться в моём доме в столь поздний час? – он внимательно посмотрел на гостью, ожидая ответа.
Если бы Кира могла ответить на этот вопрос, а ещё на вопрос о том, какого лешего, она изначально ввязалась в этот дурацкий спор? А самое главное, где в тот момент отдыхали её мозги? И к чему могло бы всё это привести будь на его месте другой человек, более извращённый? И ничего не докажешь, у подъезда камеры, на которых чётко видно, сама приехала, сама зашла.
Девушка сидела на большой кровати, размышляла над этим всем и даже не понимала, что пялится во все глаза на полуголое тело мужчины, который небрежно облокотился о книжный шкаф и потягивал апельсиновый сок, прямо из пакета. А самое интересное, что ей безумно нравилось то, что она видела, и где-то далеко внутри разгоралось желание ощутить его кожу под своими пальцами, которые начинало покалывать. Глупо думать, что он не заметил этого, потому что смотрел в это время, как раз на неё.
– Нравится? – с наглой улыбкой спросил Матвей.
– Что? – не сразу поняла Кира, о чём он.
– То, чем ты любуешься уже несколько минут. Осталось слюну пустить, – самоуверенно произнёс он и усмехнулся.
Краска залила щёки ночной гостьи и выдала все мысли. Поэтому отнекиваться просто нелепо.
– Ну, да есть на что посмотреть, но это ведь не главное в человеке, – махнула она в его сторону рукой и опустила глаза.
– А что, по-твоему, главное? – решил он поддержать разговор, раз уж девушка готова разговаривать на эту тему.
– Я считаю, что сочетание внешней и внутренней красоты. Без этого человека можно считать инвалидом, – смущённо произнесла Кира, глядя как её носки вырисовывают зигзаги на полу.
– Интересно … И кем же ты считаешь себя? – задал компрометирующий вопрос Матвей.
– Это не мне решать, а окружающим. У каждого свой диагноз в зависимости от того, кто его ставит, – пожала она плечами, как будто не совсем уверена в том, что произносит.
– Значит, ты считаешь, что ты, это тот человек, каким тебя считают окружающие?! – удивился и возмутился Матвей. – Я так вот считаю, что люди могут считать меня кем угодно, но это не значит, что я должен быть им. Я тот, кто я есть и имею полное право не соответствовать суждениям других! – уверенно заявил он, запрокинул коробку с соком и сделал глоток.