Траву он выжег, истребил стада,Опустошил ту землю навсегда.
К жилищу Фаридуна поскакал он,Обрыскал все,— дитя не отыскал он,
Айван его спалил, смешал с золой,Дворец его свалил, сровнял с землей.
Шестнадцать лет прошло над Фаридуном,В долину отроком сошел он юным.
Пришел он к матери, сказал: «ТеперьНеведомого тайну мне доверь.
Скажи мне, кто я? Семени какого?Кто мой отец? Я племени какого?
Что я скажу собранию: кто я?Мне быль поведай, правды не тая».
«О славный сын мой,— Фиранак сказала,—Как ты велишь, все расскажу сначала.
Знай, жил в Иране человек один,Чье имя, сын мой, было Абитин,—
Царей потомок, витязь безупречный,Отважный, мудрый и добросердечный.
Он к Тахмурасу возводил свой род,Всех предков знал своих наперечет.
Тебе он был отцом, а мне супругом,Моим он светом был, отрадой, другом,
Но вот Заххак, прислужник темных сил,Свой меч занес: тебя убить решил.
Скрывала я тебя, спасти желая.О, сколько дней тяжелых провела я!
Отец твой, витязь, взысканный судьбой,Из-за тебя пожертвовал собой:
Две выросли змеи из плеч убийцы.Стонал Иран под властью кровопийцы.
Чтоб ублажить двух ненасытных змей,Мозг твоего отца пожрал злодей.
Тогда бежала я в леса глухие,Не проникали в них глаза людские,
А там, являя красок пестроту,Жила корова, как весна в цвету,
И на траве, как царь, спокойный, строгий,Пред нею страж сидел, скрестивши ноги.
Тебя тому я стражу отдала,Он пестовал тебя, хранил от зла.
Вскормленный молоком коровы чудной,Ты, словно барс, окреп в глуши безлюдной,
Но про корову и прекрасный лугДошел внезапно до Заххака слух.
Тогда я унесла тебя из леса,Покинув дом, бежала я от беса.
И стража он убил и Бирмаю —Ту кроткую кормилицу твою.
Он в яму превратил твою обитель,И пыль дворца взвил к небесам властитель».
У Фаридуна гнев блеснул в очах,Пришел он в ярость при таких речах,
Он, материнским потрясен рассказом,Наполнил болью — сердце, местью — разум.
Сказал он: «Львенок превратится в льва,Лишь силы испытав свои сперва.
Доколе нам страдать под властью мрака?Теперь я меч обрушу на Заххака.
Идя путем пречистого творца,Столбом взметну я пыль его дворца!»
Сказала мать: «Нет разума в решенье —Вступить со всей вселенною в сраженье.
Принадлежит Заххаку мир земной,Он кликнет клич — войска пойдут войной:
Из каждой части света в бой суровыйСто тысяч смелых двинуться готовы.
Желая мести, ты не должен впредьНа мир глазами юности смотреть:
Хмель юности вкушая, к людям выйдешь,Но в мире одного себя увидишь.
Ты во хмелю свои развеешь дни,—Мой сын, да будут счастливы они».
Рассказ о кузнеце Каве
И было так: бесчестный царь ИранаТвердил о Фаридуке постоянно.
Под гнетом ужаса он сгорбил стан,Пред Фаридуном страхом обуян.
Однажды на престол воссел он в славе,Надел венец в сапфировой оправе.
Призвал к себе со всех частей землиПравителей, чтоб царству помогли.
Сказал мобедам: «Жаждущие блага,Вы, чьи законы — мудрость и отвага!
Есть тайный враг. Опасен он царю:Мудрец поймет, о ком я говорю.
Нельзя врагом, что вынул меч из ножен,Пренебрегать, как ни был бы ничтожен.
Сильнее нашей мне потребна рать,Мне дивов, пери надобно собрать.
Признайте, помощи подав мне руку,Что больше я терпеть не в силах муку.
Теперь мне ваша грамота нужна,Что лишь добра я сеял семена,
Что правды я поборник непреклонныйИ чту я справедливости законы».
Боясь царя, пойдя дорогой лжи,Согласье дали важные мужи,
И эту грамоту, покорны змею,Они скрепили подписью своею.
У врат дворца раздался крик тогда,И требовал он правого суда.
К Заххаку претерпевшего пустили,Перед сановниками посадили.
Царь вопросил, нахмурив грозный лик?«Кто твой обидчик? Отчего твой крик?»
А тот, по голове себя ударив:«Доколе гнев терпеть мне государев?
Я — безответный, я — Кава, кузнец.Хочу я правосудья наконец!
Ты, царь, хотя ты и подобье змея,Судить обязан честно, власть имея;
И если ты вселенной завладел,То почему же горе — наш удел?
Передо мною, царь, в долгу давно ты.Чтоб удивился мир, сведем-ка счеты.
Быть может, я, услышав твой отчет,Пойму, как до меня дошел черед?
Ужели царских змей, тобой наказан,Сыновней кровью я кормить обязан?»
Заххака поразили те слова,Что высказал в лицо ему Кава.
И тут же кузнецу вернули сына,Желая с ним найти язык единый.
Потом услышал он царя приказ,Чтоб грамоту он подписал тотчас.
Прочел ее Кава и ужаснулся,К вельможам знатным резко повернулся,
Вскричал: «Вы бесу продали сердца,Отторглись вы от разума творца.
Вы бесу помогаете покорно,И прямо в ад стремитесь вы упорно.
Под грамотой такой не подпишусь:Я никогда царя не устрашусь!»
Вскочив, порвал он грамоту злодея,Швырнул он клочья, гневом пламенея,
На площадь с криком вышел из дворца,Спасенный сын сопровождал отца.
Вельможи вознесли хвалу владыке:«О миродержец славный и великий,
В тот день, когда ты начинаешь бой,Дышать не смеет ветер над тобой,
Так почему же — дерзок, смел,— как равный,С тобою говорит Кава бесправный?
Он грамоту, связующую нас,Порвал в клочки, нарушив твой приказ!»
Ответил царь: «Таиться я не буду,То, что со мной стряслось, подобно чуду.
Как только во дворец вступил Кава,Как только раздались его слова —
Здесь, на айване, между им и мноюКак бы железо выросло стеною.
Не знаю, что мне свыше суждено:Постичь нам тайну мира не дано».
Кава, на площадь выйдя в гневе яром,Был окружен тотчас же всем базаром.